Стресс

Вопросов было слишком много. От этого голова заболела еще сильнее. Он поднялся на ватные ноги и добрел до трельяжного зеркала. Незнакомый уставший мужчина смотрел на него. Длинное изможденное тело, сплошь в синяках, круги под глазами, худые руки с… мелкими точками на сгибе локтя. Он присмотрелся. Так и есть. «Здравствуйте, товарищ неопознанная личность, спешу вас обрадовать, вы наркоман».

Его внимание привлекла записка, приклеенная к углу зеркала. Он сорвал ее: «Леша, 8937562»…. Ну хоть что-то. Осталось только найти телефон. Домик, а это был именно он, оказался очень маленьким. Справа была крохотная кухонька с настоящей печкой, еще, кстати, горячей. Слева другая комната, совсем захламленная, с грудой тряпья и мусора. Ничего интересного.

Он вышел из домика, на холодный октябрьский воздух. Октябрьский? Или ноябрьский? Снега вроде нигде нет, но холодно. Ладно, не важно. Кругом глухой лес и лишь узкая проселочная дорога, ведущая куда-то вдаль. И что теперь? Оставаться тут или идти вперед?

Его сомнения прервал телефонный звонок. Он даже удивился. Откуда этот звук? После осмотра карманов, на свет был извлечен дешевый кусок пластика, трезвонивший раздражающую мелодию. 8937562… Он извлек бумажку, которую забрал с зеркала и сравнил номер. Так и есть. Цифра в цифру. Значит, звонил таинственный Алексей. Хотя может, никакой и не таинственный. Просто он его не помнил. Впрочем, как и всё.

— Алло, — осторожно ответил он.

— Макс, — прохрипело в трубке.

— Как ты, куда пропал?

— Я… я не знаю. Я проснулся. Не помню ничего.

— Славно, значит, мы погудели. Ты как? В голове не шумит, движения не заторможенные?

— Да нет, сначала ноги не слушались немного. Но уже вроде в порядке.

— Макс, просто это важно. Очень важно. Ладно, я скоро подъеду.

— Я не сказал где я.

— Я знаю… В трубке раздались гудки, и свежеиспеченный Максим нажал на отбой.

Машина буквально вырвалась из леса на большую полянку, где стоял домик. Из нее выбрался грузный лысоватый мужчина в толстых очках и несколько крепко сбитых бугаев, одетых кто как — кожаная куртка, ветровка, вязанный свитер.

— Алексей? — подался навстречу Максим.

— Руки не подавать, — ударил по ладони один из них.

— Извините, — пробормотал Макс.

— Как вы? — спросил Алексей. Он был очень напуган. Или взбудоражен. Было не очень понятно.

— Да вроде оклемался.

— Тогда начнем? — повернулся к толстячку другой здоровяк, тот, что был в кожаной куртке.

— Да, наверное, — кивнул тот. На лбу Алексея выступили крупные капли пота, готовые сорваться вниз, к мясистым дрожащим губам.

В руках телохранителей, именно так их обозначил Максим, появились пистолеты. Обычные рабочие ПМ. Лязгнули затворы и три черных ствола уставились прямо в лицо мужчине.

— Ну что, бегущий человек. Пошел?

— Я не понимаю, — сделал шаг назад Максим.

— Бежишь до леса. Успеваешь до того момента, пока мы тебя не завалим — уходишь. Не успеваешь — умираешь. Вопросы есть? Вопросов нет.

— Но почему? За что?

Короткий выстрел в воздух заставил его замолчать.

— Фора десять секунд. Время пошло.

Максим попытался сказать еще что-то, но, увидев холодные взгляды людей, осекся. И Алексей… Его глазки блестели, словно масляные блины на сковородке. Теперь он понял. Это всего для него. Развернувшись, Максим бросился к ближайшему дереву. Шестьдесят метров примерно, может, семьдесят, и можно будет уйти, выбраться на дорогу и забыть об этом недоразумении, вычеркнуть из головы эту страшную историю.

— Ну чего, Алексей Федорович, стреляйте, — дал пистолет тип в кожаной куртке.

— Как, сразу убить? Виталий, мы так не договаривались.

— Это пневмат. Боевые у меня и ребят. Стреляйте, уходит же.

Толстячок сжал холодную рукоять вспотевшей рукой и чуть прицелясь, несколько раз нажал на курок. Максим нелепо взмахнул руками и повалился в сухостой.

— Теперь самое сладкое, — вытащил из машины биту Виталий.