Сeло. Послевоенные годы. В одном из самых обычных домов, ничем не отличавшемся от остальных, жила обычная деревенская баба. И всё у неё было как у всех, кроме её Митьки…
Добавить в моё избранное
4 мин, 47 сек 3762
Митьку послали за местным доктором. Оказалось, молодая — беременна, да и срок рожать уже подошёл. Девушка была грузная, неповоротливая, а о беременности и не думали. В общем, что-то пошло не так, она промучилась два дня. Митька не отходил от жены, всё сидел около постели. А она, бредя от боли, шептала, что по обе стороны от Митьки стоят две девушки, обнимают его, а ей улыбаются.
— Пусть уходят они, почему их не выгоняют?
Никто не понимал её. Бредит девка… Но мать понимала, кто живёт с ними. Митькина жена умерла, так и не смогла разродиться. После похорон Митька всю ночь водил с кем-то хороводы, смеялся, бегал, кого-то целовал и кружил по всему дому. Мать промолилась, плача, до утра. А как рассвело, позвала сына за ягодой. Там, глотая слёзы, она накинула ему на шею поясок и задушила… Просидела до следующего утра с сыном, моля его о прощении. Потом поплелась в церковь. Исповедь была тяжёлой, всё молила, чтоб похоронили её вместе с любимым Митенькой.
— Пусть уходят они, почему их не выгоняют?
Никто не понимал её. Бредит девка… Но мать понимала, кто живёт с ними. Митькина жена умерла, так и не смогла разродиться. После похорон Митька всю ночь водил с кем-то хороводы, смеялся, бегал, кого-то целовал и кружил по всему дому. Мать промолилась, плача, до утра. А как рассвело, позвала сына за ягодой. Там, глотая слёзы, она накинула ему на шею поясок и задушила… Просидела до следующего утра с сыном, моля его о прощении. Потом поплелась в церковь. Исповедь была тяжёлой, всё молила, чтоб похоронили её вместе с любимым Митенькой.
