Кухонный лифт в заброшенном доме. Дети...
Добавить в моё избранное
7 мин, 52 сек 266
Кухонные лифт, кухонный подъёмник. Как еще его называют?
Лиззи была сорванцом, когда росла в этом районе, она была заводилой мальчишек.
Мальчишки уважали ее, считали своим парнем. Она не переваривала неженок и не носила платьев и юбок, но в школу приходилось.
Родители уже давно свыклись, что дочка у них больше мальчик, чем девочка:
— Джон, видимо, очень сильно хотел мальчика, но ради меня всегда соглашался. А я девочку все же хотела первой.
Сначал няньку, потом ляльку. Конечно, мне тоже было всё равно, лишь бы ребенок был здоровым. Это все так говорят, но про себя всё равно мечтают каждый о своем.
Вот и получился у нас два в одном. Но я не могу на нее давить, заставлять делать уборку, прибираться, всё это придет с возрастом, такое бывает, я читала.
— Да, дорогая, какая бы она у нас не была, мы ее любим и она это знает.
Лиззи на ходу перекусит, побежит наверх в свою комнату, что-то делает и вновь несется на улицу, где ее уже ждали ее друзья.
Летние каникулы — лучшее время для детей. Теперь можно высыпаться и ходить в шортах или брюках в холодную погоду. Ура!
Мальчики собирались на полянке между первыми домами деревни, там, где находится небольшой пруд, за ним идет параллельная главной улице, на котором живут все дети — соседи, и вторая улица — это старые дома.
Там живут старики или полупустые дома, где доживают свои дни упрямые родители тех, кто перебрался в город, но отказались переезжать, бросив свой «дом, милый дом».
Так, зимой в первом, самом первом доме, еще зимой в этом полузаброшенном доме скончалась старушка.
Она была доброй, тихо жила и никто не заметил сразу, пока на второй день юноша, который развозил на своем стареньком отцовском велосипеде газеты, бросил на землю и заметил, что вчерашняя лежала на том же месте.
— Странно, соседи не замечают, что ли! Никому нет дела до других, а как жаловаться, так подговорят всех. По своим знаю, — возмущался вслух паренек.
Похороны были скормными, дети быстро уехали, дом заперли.
Но какой ты мальчик, если ты не обследуешь весь свой район вдоль и поперек, не зайдешь в сарай или заброшку.
После того, как люди продолжили жить как обычно, будто бы и не было этого события в маленькой деревне, продолжали жить и работать.
— А ведь там когда-то было шумно, помнишь, Кира?
— Да, наши родители дружили с ними, ходили друг к другу. Потом, после аварии, мы, дети, перестали к ним заглядывать.
За обедом они вспомнили, что там жила старушка, подумали, какими бы были сейчас родители Киры, будь они живы.
— Мам, пап, спасибо, все очень вкусно, я побежала!
Родители улыбнулись ей, и продолжили вспоминать.
На том же месте дети встретились. Это, не считая Лиззи, были еще пятеро друзей, старшему было тринадцать, Лиззи на год младше и ее одноклассник, а другие — всем по десять-одиннадцать.
Но ростом они не соответствовали возрасту — кто выше, кто ниже, да и не сильно они разнились.
— Готовы? — Спросила Лиззи друзей. Все кивнули и искрящиеся от возбуждения глаза сверкали как огоньки.
Они побежали сначала к пруду, затем выбежали на параллельную улицу. Повернули в нужном направлении и уверенно направились к заветному домику для его исследования.
Окна были заколочены, двери заперты. От этого и того, что недавно здесь обитала никому не нужная бабуся, стало не по себе.
Жил человек и нет его. Что оставил после себя в том месте, где доживала его душа.
Когда была жива, они знали, что дом не пустой и в нем есть жизнь, жизнь самого дома.
А теперь и дом будто умер.
Мальчишки предусмотрительно взяли инструменты — кто отвертку, кто гвоздодер, кто кусачки, словом, кто что смог стащить из мастерской или гаража.
Как назло, или наоборот, помог ускорить работу, хлынул дождь, потом перешел на ливень, гроза с молнией ребят не пугала, а мокрыми быть не хотелось.
Руки сами нашли работу, и через некоторые усилия и пыхтения две доски на веранде убрать удалось.
Дверь была крепкой и замок прочный, да еще и не навесной, щель не нашли, пришлось заняться окнами.
Кто-то был вместо ящика, кто-то на него залез и боялся упасть, потому что он знал, что это не ящик и он скользкий и ненадежный.
Первый этап был пройден. Теперь самое волнующее — пробраться. Они знали, что они не воры и не преступники, потому что в доме никого нет и не может быть.
Окно они легко преодолели, помогая друг другу. Лиззи расковыряла шилом зазор, открыла раскладной ножик и просунула в щель, открыла щеколду и ребята без проблем вошли в холл.
Они были потрясены, когда увидели не то, что они воображали исходя из страшилок, из фильмов и книг.
Это была светлая комната, небольшая, с большим овальным зеркалом на стене, напротив двери.
Лиззи была сорванцом, когда росла в этом районе, она была заводилой мальчишек.
Мальчишки уважали ее, считали своим парнем. Она не переваривала неженок и не носила платьев и юбок, но в школу приходилось.
Родители уже давно свыклись, что дочка у них больше мальчик, чем девочка:
— Джон, видимо, очень сильно хотел мальчика, но ради меня всегда соглашался. А я девочку все же хотела первой.
Сначал няньку, потом ляльку. Конечно, мне тоже было всё равно, лишь бы ребенок был здоровым. Это все так говорят, но про себя всё равно мечтают каждый о своем.
Вот и получился у нас два в одном. Но я не могу на нее давить, заставлять делать уборку, прибираться, всё это придет с возрастом, такое бывает, я читала.
— Да, дорогая, какая бы она у нас не была, мы ее любим и она это знает.
Лиззи на ходу перекусит, побежит наверх в свою комнату, что-то делает и вновь несется на улицу, где ее уже ждали ее друзья.
Летние каникулы — лучшее время для детей. Теперь можно высыпаться и ходить в шортах или брюках в холодную погоду. Ура!
Мальчики собирались на полянке между первыми домами деревни, там, где находится небольшой пруд, за ним идет параллельная главной улице, на котором живут все дети — соседи, и вторая улица — это старые дома.
Там живут старики или полупустые дома, где доживают свои дни упрямые родители тех, кто перебрался в город, но отказались переезжать, бросив свой «дом, милый дом».
Так, зимой в первом, самом первом доме, еще зимой в этом полузаброшенном доме скончалась старушка.
Она была доброй, тихо жила и никто не заметил сразу, пока на второй день юноша, который развозил на своем стареньком отцовском велосипеде газеты, бросил на землю и заметил, что вчерашняя лежала на том же месте.
— Странно, соседи не замечают, что ли! Никому нет дела до других, а как жаловаться, так подговорят всех. По своим знаю, — возмущался вслух паренек.
Похороны были скормными, дети быстро уехали, дом заперли.
Но какой ты мальчик, если ты не обследуешь весь свой район вдоль и поперек, не зайдешь в сарай или заброшку.
После того, как люди продолжили жить как обычно, будто бы и не было этого события в маленькой деревне, продолжали жить и работать.
— А ведь там когда-то было шумно, помнишь, Кира?
— Да, наши родители дружили с ними, ходили друг к другу. Потом, после аварии, мы, дети, перестали к ним заглядывать.
За обедом они вспомнили, что там жила старушка, подумали, какими бы были сейчас родители Киры, будь они живы.
— Мам, пап, спасибо, все очень вкусно, я побежала!
Родители улыбнулись ей, и продолжили вспоминать.
На том же месте дети встретились. Это, не считая Лиззи, были еще пятеро друзей, старшему было тринадцать, Лиззи на год младше и ее одноклассник, а другие — всем по десять-одиннадцать.
Но ростом они не соответствовали возрасту — кто выше, кто ниже, да и не сильно они разнились.
— Готовы? — Спросила Лиззи друзей. Все кивнули и искрящиеся от возбуждения глаза сверкали как огоньки.
Они побежали сначала к пруду, затем выбежали на параллельную улицу. Повернули в нужном направлении и уверенно направились к заветному домику для его исследования.
Окна были заколочены, двери заперты. От этого и того, что недавно здесь обитала никому не нужная бабуся, стало не по себе.
Жил человек и нет его. Что оставил после себя в том месте, где доживала его душа.
Когда была жива, они знали, что дом не пустой и в нем есть жизнь, жизнь самого дома.
А теперь и дом будто умер.
Мальчишки предусмотрительно взяли инструменты — кто отвертку, кто гвоздодер, кто кусачки, словом, кто что смог стащить из мастерской или гаража.
Как назло, или наоборот, помог ускорить работу, хлынул дождь, потом перешел на ливень, гроза с молнией ребят не пугала, а мокрыми быть не хотелось.
Руки сами нашли работу, и через некоторые усилия и пыхтения две доски на веранде убрать удалось.
Дверь была крепкой и замок прочный, да еще и не навесной, щель не нашли, пришлось заняться окнами.
Кто-то был вместо ящика, кто-то на него залез и боялся упасть, потому что он знал, что это не ящик и он скользкий и ненадежный.
Первый этап был пройден. Теперь самое волнующее — пробраться. Они знали, что они не воры и не преступники, потому что в доме никого нет и не может быть.
Окно они легко преодолели, помогая друг другу. Лиззи расковыряла шилом зазор, открыла раскладной ножик и просунула в щель, открыла щеколду и ребята без проблем вошли в холл.
Они были потрясены, когда увидели не то, что они воображали исходя из страшилок, из фильмов и книг.
Это была светлая комната, небольшая, с большим овальным зеркалом на стене, напротив двери.
