Майами, Флорида, 1963. Кучка киношников-ренегатов собирается, чтобы снять новый эксплуатационный фильмец «Белл, голая и прекрасная». Труд был оплачен мужем Вирджинии Белл, который хотел продемонстрировать ее голые и прекрасные колокольчики.
Добавить в моё избранное
3 мин, 10 сек 15215
Когда съемки завершились, большинство из команды (плюс актеры минус Вирджиния Белл) немедленно приступили к производству нового фильма с дырявым сценарием и крохотным бюджетом. В сюжете фигурировал лавочник-египтянин, воскрешающий древнюю египетскую богиню. Египетская тематика использовалась для того, чтобы извлечь пользу из статуи сфинкса, установленной рядом с мотелем «Суэц», в котором киношники остановились.
Этот фильм — «Кровавый пир» (BLOOD FEAST), и его создатель — Хершелл Гордон Льюис навсегда изменили фильмы ужасов.
«Сегодня, — отмечает Льюис, — Все хотят выглядеть как Синди Кроуфорд. Раньше было так: «О, Боже! Ты только посмотри, что там на экране!» Мы зарабатывали на этом. Скучное по сегодняшним меркам (в лучшем случае — рейтинг R), тогда это было слишком горячо для Голливуда. Некоторое время.» «Я чувствовал, что такие фильмы скоро станут переполненным полем, — объясняет Льюис.
— Пока что у нас был только один конкурент, но люди уже начинали вкладывать в них деньги.» В 1963 году Голливуд больше не мог сопротивляться соблазну высоких доходов при небольших вложениях. Как это всегда бывает, ничто не могло переубедить высоких моралистов быстрее, чем знак доллара. Те, кто отправился возделывать ниву эксплуатационного кино, никогда не были в прямой конкуренции с голливудским крупнобюджетным кино. «Я не хотел этого. Я считал, что это рискованно, и я не хотел оказаться в ловушке». Вот почему он искал нишу, в которой не было соперничества со студиями мэйджорами.
Ответ нашелся, когда Льюис смотрел кино, в которм мужчина, нашпигованный пулями, мирно умирал с закрытыми глазами. «Ответ состоял из четырех букв — «GORE», — объясняет режиссер.
— Я подумал, что если мы сконцентрируемся в этой области, то будем иметь для себя непаханое поле. Никто еще не делал кино в таком стиле.» Таково происхождение первого «gore-movie» — «Кровавого пира». Фильм воспевал убийство и расчлененку. Как бы люди ни умирали в нем, они умирали крича. Сегодня этим никого не удивишь, в 1963 году это гарантировало большой куш.
Фактически никто не мог досмотреть кино до конца. «Вопрос, который перед нами стоял, — говорит Льюис, — заключался не в том, потревожим ли мы мирное людское сознание, а в том, сможем ли мы прокатывать где-нибудь это кино». Потому то премьерный показ «Кровавого пира» состоялся в городке Пеория, Иллинойс. Если бы фильм провалился, это бы осталось незамеченным.
К изумлению всех участников, картина имела беспрецедентный успех. На второй вече движение на подступах к кинотеатру было парализовано в радиусе пяти миль. Казалось, что каждый хочет непременно увидеть фильм своими глазами. Хершелл Гордон Льюис выявил ту жажду крови, что живет в глубинах человеческой психики.
До раскола Льюис и Фридман вместе сделали «Две тысячи маньяков» (TWO THOUSAND MANIACS) и «Раскрась меня кроваво-красным» (COLOR ME BLOOD RED). В то время как Фридман вернулся в мир эротики, Льюис отправился осваивать прочие жанры эксплуатации — байкерское кино, фильмы о трудных подростках. и др. Частенько он возвращался в родные пенаты, благодаря которым и заслужил прозвище «Отца резни» с такими лентами как «Пара из кошмара» (THE GRUESOME TWOSOME), «Вкус крови» (A TASTE OF BLOOD), «Кудесник резни» (THE WIZARD OF GORE). Его последняя режиссерская работа была выше крыши переполнена резней — «Кровавые девочки» (THE GORE-GORE GIRLS).
Невозможно вообразить, сколько сегодняшних кинематографистов обязаны Х. Г. Льюису. Многие, подобно Джону Уотерсу, не бояться выражать свою признательность. «Хершелл Гордон Льюис, — сказал в интервью Уотерс, — Божество Резни, которому я поклоняюсь с детства. Его понтярные кровь, отрезанные языки, вырезанные печенки освободили меня от пригородной жизни и настроили на карьеру трэш-кинематографиста. Я бесконечно благодарен.» Ныне мистер Льюис переехал в Южную Флориду с очаровательной женой Марго. Он не похож на отшельника, имеет свое дело с контактами по всему миру, является автором нескольких книг для владельцев малого бизнеса.
В отношении своих «детей» — Фредди, Джейсона и прочих маньяков — он не склонен преувеличивать свою роль. Он настаивает, что сама идея витала в воздухе и до него, ожидая воплощения. Как и первооткрыватели прошлого, он ступил в Новый Мир, не осознавая значимости происшедшего. Однако по прибытию Хершелл Гордон Льюис не преминул водрузить свой флаг.
И этот кроваво-красный флаг реет до сих пор.
Этот фильм — «Кровавый пир» (BLOOD FEAST), и его создатель — Хершелл Гордон Льюис навсегда изменили фильмы ужасов.
«Сегодня, — отмечает Льюис, — Все хотят выглядеть как Синди Кроуфорд. Раньше было так: «О, Боже! Ты только посмотри, что там на экране!» Мы зарабатывали на этом. Скучное по сегодняшним меркам (в лучшем случае — рейтинг R), тогда это было слишком горячо для Голливуда. Некоторое время.» «Я чувствовал, что такие фильмы скоро станут переполненным полем, — объясняет Льюис.
— Пока что у нас был только один конкурент, но люди уже начинали вкладывать в них деньги.» В 1963 году Голливуд больше не мог сопротивляться соблазну высоких доходов при небольших вложениях. Как это всегда бывает, ничто не могло переубедить высоких моралистов быстрее, чем знак доллара. Те, кто отправился возделывать ниву эксплуатационного кино, никогда не были в прямой конкуренции с голливудским крупнобюджетным кино. «Я не хотел этого. Я считал, что это рискованно, и я не хотел оказаться в ловушке». Вот почему он искал нишу, в которой не было соперничества со студиями мэйджорами.
Ответ нашелся, когда Льюис смотрел кино, в которм мужчина, нашпигованный пулями, мирно умирал с закрытыми глазами. «Ответ состоял из четырех букв — «GORE», — объясняет режиссер.
— Я подумал, что если мы сконцентрируемся в этой области, то будем иметь для себя непаханое поле. Никто еще не делал кино в таком стиле.» Таково происхождение первого «gore-movie» — «Кровавого пира». Фильм воспевал убийство и расчлененку. Как бы люди ни умирали в нем, они умирали крича. Сегодня этим никого не удивишь, в 1963 году это гарантировало большой куш.
Фактически никто не мог досмотреть кино до конца. «Вопрос, который перед нами стоял, — говорит Льюис, — заключался не в том, потревожим ли мы мирное людское сознание, а в том, сможем ли мы прокатывать где-нибудь это кино». Потому то премьерный показ «Кровавого пира» состоялся в городке Пеория, Иллинойс. Если бы фильм провалился, это бы осталось незамеченным.
К изумлению всех участников, картина имела беспрецедентный успех. На второй вече движение на подступах к кинотеатру было парализовано в радиусе пяти миль. Казалось, что каждый хочет непременно увидеть фильм своими глазами. Хершелл Гордон Льюис выявил ту жажду крови, что живет в глубинах человеческой психики.
До раскола Льюис и Фридман вместе сделали «Две тысячи маньяков» (TWO THOUSAND MANIACS) и «Раскрась меня кроваво-красным» (COLOR ME BLOOD RED). В то время как Фридман вернулся в мир эротики, Льюис отправился осваивать прочие жанры эксплуатации — байкерское кино, фильмы о трудных подростках. и др. Частенько он возвращался в родные пенаты, благодаря которым и заслужил прозвище «Отца резни» с такими лентами как «Пара из кошмара» (THE GRUESOME TWOSOME), «Вкус крови» (A TASTE OF BLOOD), «Кудесник резни» (THE WIZARD OF GORE). Его последняя режиссерская работа была выше крыши переполнена резней — «Кровавые девочки» (THE GORE-GORE GIRLS).
Невозможно вообразить, сколько сегодняшних кинематографистов обязаны Х. Г. Льюису. Многие, подобно Джону Уотерсу, не бояться выражать свою признательность. «Хершелл Гордон Льюис, — сказал в интервью Уотерс, — Божество Резни, которому я поклоняюсь с детства. Его понтярные кровь, отрезанные языки, вырезанные печенки освободили меня от пригородной жизни и настроили на карьеру трэш-кинематографиста. Я бесконечно благодарен.» Ныне мистер Льюис переехал в Южную Флориду с очаровательной женой Марго. Он не похож на отшельника, имеет свое дело с контактами по всему миру, является автором нескольких книг для владельцев малого бизнеса.
В отношении своих «детей» — Фредди, Джейсона и прочих маньяков — он не склонен преувеличивать свою роль. Он настаивает, что сама идея витала в воздухе и до него, ожидая воплощения. Как и первооткрыватели прошлого, он ступил в Новый Мир, не осознавая значимости происшедшего. Однако по прибытию Хершелл Гордон Льюис не преминул водрузить свой флаг.
И этот кроваво-красный флаг реет до сих пор.
