Расскажите нам что-нибудь о начале своей карьеры.
Добавить в моё избранное
4 мин, 38 сек 8656
Я начал самостоятельно снимать фильмы в жанре научной фантастики на 8-ми или 16-тимиллиметровую пленку. Я имел обыкновение показывать их окружающим, но поначалу это было безрезультатно. Потом Маурицио Гарроне заметил меня и дал шанс поработать над новым фильмом. Это был «Феномен», и я мгновенно согласился. Поначалу я должен был сделать только несколько трупов для сцены в бассейне. Когда я приступил к работе, то обнаружил, что никто не знает, как должен выглядеть монстр. В тот период я все еще был студентом-медиком, так что я пошел к Дарио (Ардженто) и показал ему одну из моих книг по медицине. Книга была о генетике и там была картинка человека со специфическим генетическим заболеванием, которое могло быть у нашего персонажа. Дарио заинтересовался, и привлек меня к созданию монстра. Я сделал много рисунков уродства так, чтобы оно выглядело более страшным. Монстр «Феномена» получился, к сожалению, из реально существующего недуга. Дарио был удовлетворен моим проектом, с этого все и началось.
Есть ли фильм, создание которого принесло вам истинное наслаждение?
Ну, «наслаждение» — неправильное слово. Возможно, «Феномен» — фильм, который я вспоминаю с наибольшим удовольствием. Но я не могу сказать, что наслаждался этим, потому что создание фильма — это большая ответственность. И хотя я снял много «развлекательных» фильмов для телевидения с Ламберто Бавой, «Феномен» остается моим любимым.
Если бы Вы могли бы выбирать, какие эффекты вам нравилось бы делать больше всего?
Одно из моих мечтаний — сделать ремейк «Зверя с 200 тысячами призраков», но, боюсь, после «Парка Юрского периода» такой римейк не имеет смысла. Однако больше всего мне бы хотелось создать характер, сыграв роль в фильме как настоящий актер.
Что Вы думаете о компьютерных спецэффектах?
Компьютер теперь заменяет оптические эффекты. У меня есть компьютерная рабочая лаборатория, где я создаю спецэффекты, которые раньше приходилось делать по-другому. Я думаю, что компьютер полезен до тех пор, пока вы не начинаете злоупотреблять им. Важно использовать и компьютер, и старые эффекты, смешивая их вместе.
Вы обычно работаете с наиболее знаменитыми итальянскими режиссерами. С кем их них вы предпочитаете работать?
Трудно сказать! Я люблю разных режиссеров и люблю тех, кто дает мне много свободы. Я люблю работать с Ардженто, это очень захватывает, потому что, когда вы работаете с ним, вы знаете, что попадаете в историю кино. Я думаю, каждый режиссер, с которым я работал, имеет какую-то отличительную черту: Микеле Соави очень дотошный, Ламберто Бава — сын Марио Бавы, и он хранит традиции.
Некоторые продюсеры и иногда режиссеры, кажется, думают что спецэффекты являются наименее важным элементом кинофильма… Я сумел стать весьма важным, потому что никогда не поступал так, как мне указывали продюсеры и некоторые режиссеры. Продюсеры всегда вынуждают работать дешево и быстро. Одна вещь, которую я заметил: в Италии продюсеры часто не имеют представления, какие эффекты им нужны. Они только вызывают вас и говорят: «Нам нужен монстр! «, и все. Так что вы никогда не знаете, что фактически должны делать и сколько денег потратить. В Штатах по-другому, там дают точные инструкции, что делать и какова смета.
Над чем вы работаете сейчас?
Я буду снова работать с Ламберто Бава. Мы будем снимать два новых фильма, один из них — для ТВ, другой — для большого экрана. Тем временем я пишу кое-что самостоятельно и начинаю новый проект с Микеле Соави, но там нет никакой уверенности.
Вы предпочитаете работать на ужасах, фентези или научной фантастике?
Единственными научно-фантастическими фильмами, на которых я работал, были «Месть из будущего» и «Майамский Голем». Они оба итальянские, «Месть из будущего» — копия «Терминатора». «Майамский Голем» — отпрыск «Чужих». Я был должен делать различные спецэффекты для них, включая несколько оптических. Что касается фэнтэзи, я думаю, что это очень интересный жанр. Мне нравится работать на фильмах-фентези, потому что они предоставляют возможность изобретать много странных существ и странных вещей.
Что вы скажете о драконе из телевизионной фэнтези «Дезидерия»?
Для меня этот дракон был настоящим мучением. Проблема была в том, что «Дезидерия» снималась после «Парка Юрского периода». Ламберто (Бава) хотел, чтобы я делал очень простые эффекты. Что-то вроде тиранозавра Стэна Уинстона — фальшивый дракон по-итальянски, когда в нем сидят два актера, чтобы он мог ходить. Я пытался убедить продюсеров использовать компьютерную графику, stop-motion и еще что-нибудь, но они не хотели ничего из этого.
Некоторые эффекты в «Феномене» не ваши. Которые?
Один — это копье, выходящее из рта, другой — отрезанная голова. А мне всегда говорят комплименты за эти сцены.
Какие проблемы возникали с мухами в «Феномене»?
Когда я думаю об этих мухах, то первое, что приходит в голову — это Луиджи Коцци.
Есть ли фильм, создание которого принесло вам истинное наслаждение?
Ну, «наслаждение» — неправильное слово. Возможно, «Феномен» — фильм, который я вспоминаю с наибольшим удовольствием. Но я не могу сказать, что наслаждался этим, потому что создание фильма — это большая ответственность. И хотя я снял много «развлекательных» фильмов для телевидения с Ламберто Бавой, «Феномен» остается моим любимым.
Если бы Вы могли бы выбирать, какие эффекты вам нравилось бы делать больше всего?
Одно из моих мечтаний — сделать ремейк «Зверя с 200 тысячами призраков», но, боюсь, после «Парка Юрского периода» такой римейк не имеет смысла. Однако больше всего мне бы хотелось создать характер, сыграв роль в фильме как настоящий актер.
Что Вы думаете о компьютерных спецэффектах?
Компьютер теперь заменяет оптические эффекты. У меня есть компьютерная рабочая лаборатория, где я создаю спецэффекты, которые раньше приходилось делать по-другому. Я думаю, что компьютер полезен до тех пор, пока вы не начинаете злоупотреблять им. Важно использовать и компьютер, и старые эффекты, смешивая их вместе.
Вы обычно работаете с наиболее знаменитыми итальянскими режиссерами. С кем их них вы предпочитаете работать?
Трудно сказать! Я люблю разных режиссеров и люблю тех, кто дает мне много свободы. Я люблю работать с Ардженто, это очень захватывает, потому что, когда вы работаете с ним, вы знаете, что попадаете в историю кино. Я думаю, каждый режиссер, с которым я работал, имеет какую-то отличительную черту: Микеле Соави очень дотошный, Ламберто Бава — сын Марио Бавы, и он хранит традиции.
Некоторые продюсеры и иногда режиссеры, кажется, думают что спецэффекты являются наименее важным элементом кинофильма… Я сумел стать весьма важным, потому что никогда не поступал так, как мне указывали продюсеры и некоторые режиссеры. Продюсеры всегда вынуждают работать дешево и быстро. Одна вещь, которую я заметил: в Италии продюсеры часто не имеют представления, какие эффекты им нужны. Они только вызывают вас и говорят: «Нам нужен монстр! «, и все. Так что вы никогда не знаете, что фактически должны делать и сколько денег потратить. В Штатах по-другому, там дают точные инструкции, что делать и какова смета.
Над чем вы работаете сейчас?
Я буду снова работать с Ламберто Бава. Мы будем снимать два новых фильма, один из них — для ТВ, другой — для большого экрана. Тем временем я пишу кое-что самостоятельно и начинаю новый проект с Микеле Соави, но там нет никакой уверенности.
Вы предпочитаете работать на ужасах, фентези или научной фантастике?
Единственными научно-фантастическими фильмами, на которых я работал, были «Месть из будущего» и «Майамский Голем». Они оба итальянские, «Месть из будущего» — копия «Терминатора». «Майамский Голем» — отпрыск «Чужих». Я был должен делать различные спецэффекты для них, включая несколько оптических. Что касается фэнтэзи, я думаю, что это очень интересный жанр. Мне нравится работать на фильмах-фентези, потому что они предоставляют возможность изобретать много странных существ и странных вещей.
Что вы скажете о драконе из телевизионной фэнтези «Дезидерия»?
Для меня этот дракон был настоящим мучением. Проблема была в том, что «Дезидерия» снималась после «Парка Юрского периода». Ламберто (Бава) хотел, чтобы я делал очень простые эффекты. Что-то вроде тиранозавра Стэна Уинстона — фальшивый дракон по-итальянски, когда в нем сидят два актера, чтобы он мог ходить. Я пытался убедить продюсеров использовать компьютерную графику, stop-motion и еще что-нибудь, но они не хотели ничего из этого.
Некоторые эффекты в «Феномене» не ваши. Которые?
Один — это копье, выходящее из рта, другой — отрезанная голова. А мне всегда говорят комплименты за эти сцены.
Какие проблемы возникали с мухами в «Феномене»?
Когда я думаю об этих мухах, то первое, что приходит в голову — это Луиджи Коцци.
