Режиссер: Питер Уир. В ролях: Джон Майллон, Терри Камиллери, Брюс Спенс, Крис Хейвуд…
Добавить в моё избранное
2 мин, 0 сек 7035
Австралийские деятели искусств любят периодически напоминать прочей материковой географии о пустынной обречённости своих земель. Сумчатые бегуны, раскрашенные бушмены и шарообразные валуны из сучьев, то и дело, являют апокалипсис палящего солнца и цивилизационной заброшенности. Урбанистичный мир обычно умиляется атмосфере существующей дикой природы, в которой человек признан таким же хищником, как скажем, пантера или ящерица. На извилистостях неасфальтированной глухомани возможно всё. Но чаще всего возможны несчастные случаи с автомобилями. Яркий свет ослепляет водителей в ночном пути и груда металла смешивается с человеческой плотью. Может это не случайность, а коварный замысел обывателей проживающих в малюсеньком городке с гордым названием Париж. Без Эйфелевой башни и круассанов, но с повсеместными шляпами и деревянными постройками. Прямо деревенька из классического ковбойского фильма, только вместо копытного транспорта — железные кони.
Атмосфера вестерна плавно перетекает в триллер, когда в одном из дорожных инцидентов выживает Артур — рохля и нытик, мучимый чувством вины за смерть брата в аварии. Мэр Парижа покровительствует Артуру. И вот тут сюжет вновь претерпевает трансформацию, теперь в сторону кафкианского кошмара. Несчастному выжившему никто не даёт покинуть городок, небольшое население которого действует заодно как в благостных поступках, так и в злодеяниях. Нужно смотреть до конца, до эффектного финала, дабы лучше понять название картины. Эстетический исход режиссёра сводится к хоррору, к ужастикам кормановского типа, в которых малый бюджет компенсируется фантазией и оригинальностью подхода. Чуть ли не буквальное поедание хилого Парижа с хилыми моральными устоями необычными автогибридами, отсылающих устрашающим видом к пришельцам из «открытого космоса» — один из самых стильных эпизодов австралийского кинематографа.
«Машины» сняты до голливудской славы Питера Уира и до его же шедевра «С каждым следующим фильмом Уир будет чаще рассказывать истории вокруг развития и столкновения характеров, но здесь сценарий сосредотачивает внимание на иных деталях. Пионеры — марионетки вместе со случайными «гостями» тонут в деталях ситуативного бреда. Режиссёр красит «страшный сон Артура», наделяет его вкусом и запахом. Отчего магия ирреального пространства естественно перетекает в фильм ужасов, в очередную битву добра со злом, оставляющей после себя руины. Питер Уир своим надуманным Парижем как бы отвечает за всех австралийцев киношников, продолжающих мечтать, несмотря на материковую обособленность. Сегодня Австралия опередила многие страны по качеству индустрии кинематографии, но когда-то она держалась на энтузиастах, вроде Уира и мыслилась «прогрессивным» сообществом декорационным казусом с фальшивым названием, с фальшивыми людьми, с фальшивыми монстрами. Но талант на то и талант, чтобы из декораций выстроить осязаемую реальность, в манекены вложить души, из вторсырья создать чудовище. А Париж… он и в пустыне Париж. Город как город. Слово как слово.
Атмосфера вестерна плавно перетекает в триллер, когда в одном из дорожных инцидентов выживает Артур — рохля и нытик, мучимый чувством вины за смерть брата в аварии. Мэр Парижа покровительствует Артуру. И вот тут сюжет вновь претерпевает трансформацию, теперь в сторону кафкианского кошмара. Несчастному выжившему никто не даёт покинуть городок, небольшое население которого действует заодно как в благостных поступках, так и в злодеяниях. Нужно смотреть до конца, до эффектного финала, дабы лучше понять название картины. Эстетический исход режиссёра сводится к хоррору, к ужастикам кормановского типа, в которых малый бюджет компенсируется фантазией и оригинальностью подхода. Чуть ли не буквальное поедание хилого Парижа с хилыми моральными устоями необычными автогибридами, отсылающих устрашающим видом к пришельцам из «открытого космоса» — один из самых стильных эпизодов австралийского кинематографа.
«Машины» сняты до голливудской славы Питера Уира и до его же шедевра «С каждым следующим фильмом Уир будет чаще рассказывать истории вокруг развития и столкновения характеров, но здесь сценарий сосредотачивает внимание на иных деталях. Пионеры — марионетки вместе со случайными «гостями» тонут в деталях ситуативного бреда. Режиссёр красит «страшный сон Артура», наделяет его вкусом и запахом. Отчего магия ирреального пространства естественно перетекает в фильм ужасов, в очередную битву добра со злом, оставляющей после себя руины. Питер Уир своим надуманным Парижем как бы отвечает за всех австралийцев киношников, продолжающих мечтать, несмотря на материковую обособленность. Сегодня Австралия опередила многие страны по качеству индустрии кинематографии, но когда-то она держалась на энтузиастах, вроде Уира и мыслилась «прогрессивным» сообществом декорационным казусом с фальшивым названием, с фальшивыми людьми, с фальшивыми монстрами. Но талант на то и талант, чтобы из декораций выстроить осязаемую реальность, в манекены вложить души, из вторсырья создать чудовище. А Париж… он и в пустыне Париж. Город как город. Слово как слово.
