Пока отечественные киношники снимают безвиевых виев и прочих мертвых дочерей, испанец Начо Серда сделал фильм ужасов на материале родных нам осин. Напомню, что для Серды это первый полнометражный хоррор, равно как его дебютная черно-белая короткометражка «Пробуждение», посвящен актуальному вопросу есть ли жизнь после жизни.
Добавить в моё избранное
2 мин, 10 сек 7294
Накануне своего сорокадвухлетия американка Мария приезжает в российскую глубинку, откуда она была родом: ей пришло сообщение о том, что в забытой богом глухомани у нее есть собственность. Собственностью оказывается заброшенный дом на острове. Именно там разыгралась в 1966 году кровавая драма, в результате которого Мария (чье настоящее, данное при рождении имя — Мила) и ее брат Николай остались сиротами. В доме, напоминающем развалины, женщина встречает брата, о существовании которого даже не знала, и. призрак самой себя. Брат погибает, но через некоторое время снова ждет ее в доме. Она переплывает реку, так как мост, соединяющий остров с большой землей разрушен, но, поблуждав по лесу, снова выходит к проклятому дому. Привычное пространство замыкается на нем. Прошлое, будущее и настоящее накладываются друг на друга. Есть замечательный эпизод, когда героиня прячется в шкаф, через щель в дверце видит себя, бродящую по комнате, потом оборачивается и видит себя мертвую, сидящую рядом.
Пожалуй, на этом стоит остановиться, дабы не наделать спойлеров. Однако на связях «Заброшенного дома» с традициями хоррора разных стран и эпох можно остановиться подробно. Пожалуй, самое главное и неожиданное открытие, которое я сделал для себя где-то после первого часа просмотра: Серда как никто другой приблизился к знаменитым «черным шедеврам» Фульчи — «За чертой» и «Дом на краю кладбища». И хотя призраки очень напоминают зомби, а русский дом с затопленным подвалом — луизианский отель с вратами в преисподнюю, дело здесь не только во внешнем сходстве. Серда помещает героиню в вязкое состояние кошмарного сна, из которого она никак не может вырваться, постоянно натыкаясь на присутствие потустороннего, неумолимого, неподдающегося рациональному восприятию и пониманию зла. Возможно, эта атмосфера пограничья миров и роднит Серду с Фульчи. Еще одно очевидное сравнение, которое приходит на ум — самые малобюджетные шедевры жанра. Постановочный аскетизм «Ведьмы из Блэр» или более ранних «Зловещих мертвецов» был принят испанцем на вооружение. Минимум персонажей, минимум локаций. Стоит предупредить любителей динамичного хоррора: приготовьтесь, минут сорок вы будете в недоумении ерзать на кресле в ожидании, когда же начнется «жесть». Не спешите, «жесть» будет, будут такие моменты, во время которых весь зал взвизгивает от неожиданности и ужаса. Поверьте, без тягучей завязки, когда героиня бродит по пустующему дому, выкрикивая традиционное «есть тут кто-нибудь», все последующие кошмары не срабатывали бы столь безукоризненно.
Смею предположить, что даже не самый искушенный зритель сумеет предугадать, чем закончится фильм. Так же как и то, что даже достаточно внимательный фанат жанра не сможет после просмотра объяснить, где была та черта, через которую героиня шагнула из реальности в потустороний мир своего кошмарного прошлого. На мой взгляд, в этом был замысел режиссера. Есть вещи, которые невозможно разгадать, даже непосредственно с ними соприкоснувшись. Или уже не иметь возможности рассказать о их разгадке. Тем, кто пока живет.
Пожалуй, на этом стоит остановиться, дабы не наделать спойлеров. Однако на связях «Заброшенного дома» с традициями хоррора разных стран и эпох можно остановиться подробно. Пожалуй, самое главное и неожиданное открытие, которое я сделал для себя где-то после первого часа просмотра: Серда как никто другой приблизился к знаменитым «черным шедеврам» Фульчи — «За чертой» и «Дом на краю кладбища». И хотя призраки очень напоминают зомби, а русский дом с затопленным подвалом — луизианский отель с вратами в преисподнюю, дело здесь не только во внешнем сходстве. Серда помещает героиню в вязкое состояние кошмарного сна, из которого она никак не может вырваться, постоянно натыкаясь на присутствие потустороннего, неумолимого, неподдающегося рациональному восприятию и пониманию зла. Возможно, эта атмосфера пограничья миров и роднит Серду с Фульчи. Еще одно очевидное сравнение, которое приходит на ум — самые малобюджетные шедевры жанра. Постановочный аскетизм «Ведьмы из Блэр» или более ранних «Зловещих мертвецов» был принят испанцем на вооружение. Минимум персонажей, минимум локаций. Стоит предупредить любителей динамичного хоррора: приготовьтесь, минут сорок вы будете в недоумении ерзать на кресле в ожидании, когда же начнется «жесть». Не спешите, «жесть» будет, будут такие моменты, во время которых весь зал взвизгивает от неожиданности и ужаса. Поверьте, без тягучей завязки, когда героиня бродит по пустующему дому, выкрикивая традиционное «есть тут кто-нибудь», все последующие кошмары не срабатывали бы столь безукоризненно.
Смею предположить, что даже не самый искушенный зритель сумеет предугадать, чем закончится фильм. Так же как и то, что даже достаточно внимательный фанат жанра не сможет после просмотра объяснить, где была та черта, через которую героиня шагнула из реальности в потустороний мир своего кошмарного прошлого. На мой взгляд, в этом был замысел режиссера. Есть вещи, которые невозможно разгадать, даже непосредственно с ними соприкоснувшись. Или уже не иметь возможности рассказать о их разгадке. Тем, кто пока живет.
