— Простите, вы не видели здесь молодого человека? Высокий такой, темненький. Двадцать три ему. Плечистый, в светлой кожанке. Не видели? А может, вам попадался? А вы не видели? Куртка у него светлая… и рюкзак… Да не носит он шапок! Нет? Как жаль… Извините… Простите, здесь такой темненький молодой человек не проходил? Спортивный… Да нет, фигура… Одет в кожанку и джинсы… Извините… А вы… Простите… Скажите, пожалуйста… Чуть хрипловатый, взволнованный женский голос отдалялся, то и дело перебиваемый разноголосым ворчливым бубнежом.
Добавить в моё избранное
50 мин, 35 сек 16259
А может… ну его, имеющийся? Лишние привязки и шаблоны. Рассчитывать на снисходительность Зауэра, даже отдаленно похожую на снисходительность его секретаря, не приходилось, и Сенька занялся тридесятой перекройкой сценария. Теперь он решил действовать радикально. Отбросил в принципе свое начальное представление о результате, нацелился на совершенно новый продукт. И смена хронологии событий, вернее, раскрытия их для зрителя, виделась лишь малой частью запланированных перемен.
Согласовывать новую версию с Валеркой — значило лишь тратить время и трепать нервы, а потому он всю детализацию оставил себе на проработку, а сценаристу, сопроводив извинениями, переслал полуготовый продукт.
«Осколки небес» Logline Аслан, молодой и красивый сын миллиардера, должен понять и выполнить свое предназначение, иначе будет мучиться до конца жизни.
Идея Осознания проблемы недостаточно для ее решения Сцена 1 Респектабельный, богатый кабинет бизнесмена. За столом — сам бизнесмен, сердитый, раскрасневшийся, нервно теребит ворот рубашки, расстегнутый на две пуговицы. Стол завален бумагами. На стене, помимо всяческих дипломов, благодарственных писем и графиков, — фотография красивой грузинки с мальчиком, украшенное бусами и перьями копье.
Перед столом, упрямо склонив голову и пронзая бизнесмена взглядом, стоит молодой человек, похожий на мальчишку с фото, со сложенной вчетверо картой в руках.
— А я сказал, нет! — злится бизнесмен.
— Но это же уникальное место! Я должен там быть! — восклицает парень в отчаянии. Я так чувствую!
— Ты каждый раз должен! Хватит шляться по горам и лесам, как… безродный турист!
Парень спешно подсовывает карту на стол, развернув, показывает:
— На этот раз — все серьезней. Вот сюда. Это совсем недалеко!
Бизнесмен всматривается в карту:
— Хибинские хребты! Недалеко?! Ты, вообще, представляешь, на чем туда добираться?!
— Конечно! Мы пойдем группой и… — Никаких групп! Ты мой сын! — тот махнул рукой, скинув карту, с силой тычет пальцем в стол.
— Ты должен быть здесь! Особенно в собственный день рождения!
— Но у нас у всех уже билеты!
— Никаких но! Поедешь — перепродам твой остров к чертям, пока не оформил! И новенькую «Ламбо» в придачу!
Парень, явно озадаченный, хмурится, на лице — куча колебаний.
— Я поеду, отец. Мне нужно.
— Ах так! — тот задохнулся от возмущения, вскочил из-за стола, на миг исчез из поля зрения, склонившись… Выпрямился — с револьвером в руке, приставил дуло к своему виску:
— Я не для того растил сына, чтобы он бросал все к чертям! Выбирай: я или твоя блажь!
Парень бледнеет. Очень медленно вытаскивает из внутреннего кармана пиджака билеты на поезд.
— Это не выбор, пап… — готов порвать билеты.
Стук каблуков, в кабинет входит грузинка (мадам с фотографии), в ужасе смотрит на бизнесмена, на парня, потом снова на бизнесмена. Взгляд вспыхивает гневом.
— Шурик!
Бизнесмен осторожно опускает револьвер, неловко усмехается, будто и сам не понимая, как так вышло.
— Да я ничего, Тамара… мы тут… поездку Аслана обсуждали… Хороший выбор наш мальчик сделал… как всегда… Весь он как будто съеживается, становится под взглядом жены мельче, куда-то в стол сует оружие. Вместо него выуживает купленный в «Макдональдсе» гамбургер и, вползая в кресло, начинает разворачивать его и есть. Виновато поглядывая на царицу Тамару.
Аслан, подняв с пола карту, торопливо уходит.
Сцена 2 Горный пейзаж, вечер, костер. У костра — три парня и девушка, ужинают, смотрят в сторону обрыва, где сидит Аслан, а к нему движется женская фигура.
— И чего она поехала? Ноет только да к нему цепляется, — ворчливо озвучивает один из парней, явно выражая общую мысль.
— Ее же Аслану Шуриковичу в невесты прочат, — насмешливо фыркает девчонка, тянется за гитарой, берет пару пробных аккордов.
Девушка домогается до Аслана, пытаясь утащить его к костру.
— Пойдем, слышишь, они петь собрались. Что ты тут один?
Парень встает, отряхивает штаны. Поправляет моток веревки и карабин на поясе.
— Извини, Людмила, мне надо побыть одному. Подумать.
— Что ты так официально? — ластится та.
— Мы же давно знакомы. Можно и ласковей… О чем ты собрался думать?
— Иди, я сейчас догоню, — разворачивает он ее от себя.
— Мне надо.
Девушка, понимающе хихикнув, уходит.
Аслан направляется в противоположную сторону, вдоль обрыв. Туда, где тени от скалы черней.
В щель меж камнями, достаточно глубокую, он ставит якорь и начинает спуск с обрыва.
— Я должен. Должен это понять, — бубнит себе под нос, спускаясь все глубже в расщелину и темноту.
Веревка трется об острые выступы скальных пород.
Согласовывать новую версию с Валеркой — значило лишь тратить время и трепать нервы, а потому он всю детализацию оставил себе на проработку, а сценаристу, сопроводив извинениями, переслал полуготовый продукт.
«Осколки небес» Logline Аслан, молодой и красивый сын миллиардера, должен понять и выполнить свое предназначение, иначе будет мучиться до конца жизни.
Идея Осознания проблемы недостаточно для ее решения Сцена 1 Респектабельный, богатый кабинет бизнесмена. За столом — сам бизнесмен, сердитый, раскрасневшийся, нервно теребит ворот рубашки, расстегнутый на две пуговицы. Стол завален бумагами. На стене, помимо всяческих дипломов, благодарственных писем и графиков, — фотография красивой грузинки с мальчиком, украшенное бусами и перьями копье.
Перед столом, упрямо склонив голову и пронзая бизнесмена взглядом, стоит молодой человек, похожий на мальчишку с фото, со сложенной вчетверо картой в руках.
— А я сказал, нет! — злится бизнесмен.
— Но это же уникальное место! Я должен там быть! — восклицает парень в отчаянии. Я так чувствую!
— Ты каждый раз должен! Хватит шляться по горам и лесам, как… безродный турист!
Парень спешно подсовывает карту на стол, развернув, показывает:
— На этот раз — все серьезней. Вот сюда. Это совсем недалеко!
Бизнесмен всматривается в карту:
— Хибинские хребты! Недалеко?! Ты, вообще, представляешь, на чем туда добираться?!
— Конечно! Мы пойдем группой и… — Никаких групп! Ты мой сын! — тот махнул рукой, скинув карту, с силой тычет пальцем в стол.
— Ты должен быть здесь! Особенно в собственный день рождения!
— Но у нас у всех уже билеты!
— Никаких но! Поедешь — перепродам твой остров к чертям, пока не оформил! И новенькую «Ламбо» в придачу!
Парень, явно озадаченный, хмурится, на лице — куча колебаний.
— Я поеду, отец. Мне нужно.
— Ах так! — тот задохнулся от возмущения, вскочил из-за стола, на миг исчез из поля зрения, склонившись… Выпрямился — с револьвером в руке, приставил дуло к своему виску:
— Я не для того растил сына, чтобы он бросал все к чертям! Выбирай: я или твоя блажь!
Парень бледнеет. Очень медленно вытаскивает из внутреннего кармана пиджака билеты на поезд.
— Это не выбор, пап… — готов порвать билеты.
Стук каблуков, в кабинет входит грузинка (мадам с фотографии), в ужасе смотрит на бизнесмена, на парня, потом снова на бизнесмена. Взгляд вспыхивает гневом.
— Шурик!
Бизнесмен осторожно опускает револьвер, неловко усмехается, будто и сам не понимая, как так вышло.
— Да я ничего, Тамара… мы тут… поездку Аслана обсуждали… Хороший выбор наш мальчик сделал… как всегда… Весь он как будто съеживается, становится под взглядом жены мельче, куда-то в стол сует оружие. Вместо него выуживает купленный в «Макдональдсе» гамбургер и, вползая в кресло, начинает разворачивать его и есть. Виновато поглядывая на царицу Тамару.
Аслан, подняв с пола карту, торопливо уходит.
Сцена 2 Горный пейзаж, вечер, костер. У костра — три парня и девушка, ужинают, смотрят в сторону обрыва, где сидит Аслан, а к нему движется женская фигура.
— И чего она поехала? Ноет только да к нему цепляется, — ворчливо озвучивает один из парней, явно выражая общую мысль.
— Ее же Аслану Шуриковичу в невесты прочат, — насмешливо фыркает девчонка, тянется за гитарой, берет пару пробных аккордов.
Девушка домогается до Аслана, пытаясь утащить его к костру.
— Пойдем, слышишь, они петь собрались. Что ты тут один?
Парень встает, отряхивает штаны. Поправляет моток веревки и карабин на поясе.
— Извини, Людмила, мне надо побыть одному. Подумать.
— Что ты так официально? — ластится та.
— Мы же давно знакомы. Можно и ласковей… О чем ты собрался думать?
— Иди, я сейчас догоню, — разворачивает он ее от себя.
— Мне надо.
Девушка, понимающе хихикнув, уходит.
Аслан направляется в противоположную сторону, вдоль обрыв. Туда, где тени от скалы черней.
В щель меж камнями, достаточно глубокую, он ставит якорь и начинает спуск с обрыва.
— Я должен. Должен это понять, — бубнит себе под нос, спускаясь все глубже в расщелину и темноту.
Веревка трется об острые выступы скальных пород.
