— Простите, вы не видели здесь молодого человека? Высокий такой, темненький. Двадцать три ему. Плечистый, в светлой кожанке. Не видели? А может, вам попадался? А вы не видели? Куртка у него светлая… и рюкзак… Да не носит он шапок! Нет? Как жаль… Извините… Простите, здесь такой темненький молодой человек не проходил? Спортивный… Да нет, фигура… Одет в кожанку и джинсы… Извините… А вы… Простите… Скажите, пожалуйста… Чуть хрипловатый, взволнованный женский голос отдалялся, то и дело перебиваемый разноголосым ворчливым бубнежом.
Добавить в моё избранное
50 мин, 35 сек 16249
Простите.
— Мы не договаривались по расписанию! Он сказал, что я могу приехать и увидеться с ним! Я приехал. Неужели не найдется для меня пятнадцать минут?!
— У меня все встречи помечены! — обиделась та.
— Наверное, он просто забыл обо мне… Прошу вас, найдите хоть крохотный промежуток между другими!
Сенька не слишком верил в успех, но то, как девушка взялась изучать график продюсера, воодушевило.
— Есть свободные двадцать минут перед ланчем… устроит?
— Конечно! — картинно воздел руки он.
— Вы — богиня! Вы подарили мне жизнь!
Секретарь заулыбалась, но тут же взяла себя в руки и с привычно озабоченным видом поспешила прочь.
Теперь самое главное было — не упустить Зауэра. Остерегаясь соваться к съемочной площадке, погладывая на недоверчиво тусующуюся поблизости охрану, Сенька отошел в сторонку, тем не менее, стараясь не выпускать из вида продюсера. Ждать пришлось долго. И утомительно, потому что пристроиться, иначе чем на асфальт, было некуда. Однако перед ланчем, как и было обещано, Зауэр отделился от всей группы и в сопровождении блондинки направился в сторону магазинчиков и кафе.
Сенька поспешил за ними.
— Добрый день, Мистер Зауэр! — радостно улыбаясь, начал он.
— Наконец-то мы встретились. Как вы помните, я готов обсудить с вами… Тот аж притормозил. Но не от взаимной радости, а от удивления.
— Что это? — спросил у секретарши так, будто речь шла не о нем, живом режиссере, а каком-то неодушевленном предмете, внезапно возникшем на его пути.
Девушка попыталась объяснить.
Не разбираясь, без капли стеснения, продюсер разорался на нее и прогнал прочь.
Сенька, сам ошеломленный такой реакцией крутого мэна, возмутился:
— Послушайте! Мистер Зауэр! Ваша секретарь — чудесная, божественная девушка! Она ни в чем не виновата! Вы бы извинились перед ней. Это все моя вина, я настоял, но вы же сказали, что я могу встретиться с вами.
— Я?! Да я тебя впервые вижу, молокосос! — рявкнул продюсер, прикуривая. И целеустремленно потопал… дальше.
— Потому что мы еще не встречались, устремился Сенька за ним. Простите, что не прислал фото. Но речь же не обо мне. В смысле, я не напрашиваюсь к вам в актеры. Я привез сценарий! Я — режиссер!
— Браво! — без малейшего интереса и энтузиазма обронил тот, не оборачиваясь.
— Оставьте сценарий у секретаря!
— Чтобы вы опять обругали ни в чем не повинную девушку?! У вас есть двадцать минут, я знаю. У нас с вами назначена встреча в эти двадцать минут. Так прошу, уделите их мне!
— У тебя двадцать минут, — хмыкнул продюсер.
— Пока я дойду до любимого кафе и буду делать заказ!
— Да, я помню. Мистер Зауэр, я присылал вам сценарий, — торопливо заговорил он.
— Про парня-альпиниста. Это будет фильм — выставка, серия короткометражек, которые можно демонстрировать на нескольких экранах, одновременно или по очереди… там решим. Но сама концепция — впечатление как от выставки, где экспонаты — фрагменты реальной жизни. Плюс параллельные линии катастрофы, поисков пропавшего героя — и поиска героем смысла собственной жизни. Так коротко не передашь всей задумки, нам бы побеседовать обстоятельней… — Смысла жизни? — хмыкнул тот, пренебрежительно перебив.
— Ничего подобного не помню, значит, не заинтересовало. Как, говоришь, название?
— Быть может, вы зацепились за какую-то другую деталь? Горы, пещеры… — Я не работаю с документальными фильмами, мой мальчик!
— Сфен — не документальный фильм! Это фильм — метафора, фильм — эмоция, ассоциация… как хотите! Он, как картина, перед которой замираешь, гадая, природа ли постаралась — или рука человека — настолько она может быть фантастична!
— Фильм-эмоция? — усмехнулся.
— С таким ущербным названием? Оно же не говорит ни о чем! Не пойдет так дело!
— Это рабочее название, тоже на ассоциациях. Это название минерала, который… в Хибинских горах. Кстати, там отличные плато и пейзажи, для панорамных съемок — просто рай! И реальный возраст гор подходит, и особенности… залегания породы, я изучил… часть сцен снимем там, можно посадить вертолет на плато и… Продюсер засмеялся снисходительно, как над случайно удачной шуткой ребенка:
— Полагаешь, на красивых пейзажах и минералах можно сделать деньги?
— Вы помните фантастику с масштабными сценами сражений? А фильмы-катастрофы? Да что угодно! Панорамы задают тон, глобальный, глубоко воздействующий на зрителя! Всеохватный! Это неотъемлемая часть человека — необходимость чувствовать себя частью огромной Вселенной, частью Бытия! Не весь фильм будет из них, но там идеальное место. А если поедем в августе, то сможем поймать еще и северное сияние!
— Панорамы глубоко воздействуют на зрителя, если в этом фильме камео со Стеном Ли, а северное сияние можно и на компьютере сделать!
— Мы не договаривались по расписанию! Он сказал, что я могу приехать и увидеться с ним! Я приехал. Неужели не найдется для меня пятнадцать минут?!
— У меня все встречи помечены! — обиделась та.
— Наверное, он просто забыл обо мне… Прошу вас, найдите хоть крохотный промежуток между другими!
Сенька не слишком верил в успех, но то, как девушка взялась изучать график продюсера, воодушевило.
— Есть свободные двадцать минут перед ланчем… устроит?
— Конечно! — картинно воздел руки он.
— Вы — богиня! Вы подарили мне жизнь!
Секретарь заулыбалась, но тут же взяла себя в руки и с привычно озабоченным видом поспешила прочь.
Теперь самое главное было — не упустить Зауэра. Остерегаясь соваться к съемочной площадке, погладывая на недоверчиво тусующуюся поблизости охрану, Сенька отошел в сторонку, тем не менее, стараясь не выпускать из вида продюсера. Ждать пришлось долго. И утомительно, потому что пристроиться, иначе чем на асфальт, было некуда. Однако перед ланчем, как и было обещано, Зауэр отделился от всей группы и в сопровождении блондинки направился в сторону магазинчиков и кафе.
Сенька поспешил за ними.
— Добрый день, Мистер Зауэр! — радостно улыбаясь, начал он.
— Наконец-то мы встретились. Как вы помните, я готов обсудить с вами… Тот аж притормозил. Но не от взаимной радости, а от удивления.
— Что это? — спросил у секретарши так, будто речь шла не о нем, живом режиссере, а каком-то неодушевленном предмете, внезапно возникшем на его пути.
Девушка попыталась объяснить.
Не разбираясь, без капли стеснения, продюсер разорался на нее и прогнал прочь.
Сенька, сам ошеломленный такой реакцией крутого мэна, возмутился:
— Послушайте! Мистер Зауэр! Ваша секретарь — чудесная, божественная девушка! Она ни в чем не виновата! Вы бы извинились перед ней. Это все моя вина, я настоял, но вы же сказали, что я могу встретиться с вами.
— Я?! Да я тебя впервые вижу, молокосос! — рявкнул продюсер, прикуривая. И целеустремленно потопал… дальше.
— Потому что мы еще не встречались, устремился Сенька за ним. Простите, что не прислал фото. Но речь же не обо мне. В смысле, я не напрашиваюсь к вам в актеры. Я привез сценарий! Я — режиссер!
— Браво! — без малейшего интереса и энтузиазма обронил тот, не оборачиваясь.
— Оставьте сценарий у секретаря!
— Чтобы вы опять обругали ни в чем не повинную девушку?! У вас есть двадцать минут, я знаю. У нас с вами назначена встреча в эти двадцать минут. Так прошу, уделите их мне!
— У тебя двадцать минут, — хмыкнул продюсер.
— Пока я дойду до любимого кафе и буду делать заказ!
— Да, я помню. Мистер Зауэр, я присылал вам сценарий, — торопливо заговорил он.
— Про парня-альпиниста. Это будет фильм — выставка, серия короткометражек, которые можно демонстрировать на нескольких экранах, одновременно или по очереди… там решим. Но сама концепция — впечатление как от выставки, где экспонаты — фрагменты реальной жизни. Плюс параллельные линии катастрофы, поисков пропавшего героя — и поиска героем смысла собственной жизни. Так коротко не передашь всей задумки, нам бы побеседовать обстоятельней… — Смысла жизни? — хмыкнул тот, пренебрежительно перебив.
— Ничего подобного не помню, значит, не заинтересовало. Как, говоришь, название?
— Быть может, вы зацепились за какую-то другую деталь? Горы, пещеры… — Я не работаю с документальными фильмами, мой мальчик!
— Сфен — не документальный фильм! Это фильм — метафора, фильм — эмоция, ассоциация… как хотите! Он, как картина, перед которой замираешь, гадая, природа ли постаралась — или рука человека — настолько она может быть фантастична!
— Фильм-эмоция? — усмехнулся.
— С таким ущербным названием? Оно же не говорит ни о чем! Не пойдет так дело!
— Это рабочее название, тоже на ассоциациях. Это название минерала, который… в Хибинских горах. Кстати, там отличные плато и пейзажи, для панорамных съемок — просто рай! И реальный возраст гор подходит, и особенности… залегания породы, я изучил… часть сцен снимем там, можно посадить вертолет на плато и… Продюсер засмеялся снисходительно, как над случайно удачной шуткой ребенка:
— Полагаешь, на красивых пейзажах и минералах можно сделать деньги?
— Вы помните фантастику с масштабными сценами сражений? А фильмы-катастрофы? Да что угодно! Панорамы задают тон, глобальный, глубоко воздействующий на зрителя! Всеохватный! Это неотъемлемая часть человека — необходимость чувствовать себя частью огромной Вселенной, частью Бытия! Не весь фильм будет из них, но там идеальное место. А если поедем в августе, то сможем поймать еще и северное сияние!
— Панорамы глубоко воздействуют на зрителя, если в этом фильме камео со Стеном Ли, а северное сияние можно и на компьютере сделать!
