Добавить в моё избранное
31 мин, 33 сек 146
». Девушка покорно отдала то, что требовали, дрожащими руками.
15:01
Психушка стояла на ушах. Ведь несколько минут назад пропала угроза обществу. Они стали искать по всей округе. Заброшенные дома, супермаркеты, предупреждали каждого, что возможно с минуты на минуту случиться взрыв и конечно тыкали абсолютно всем фотографию и лицом пропавшей. Удовлетворительного ответа всё не было. Разыскиваемая тем временем села на автобус 1** и ехала неизвестным для себя маршрутом. Её всклокоченный вид отпугивал каждого. Водитель не осмелился просить с нее денег. Потекшая тушь, царапины на лице, взъерошенная копна волос и странная одежда — пусть едет куда хочет и лучше всего до следующей. Прошло минут двадцать. Пинки-Никки приказала остановиться. В этот момент автобус ехал посреди леса. Однако водитель не стал противиться и притормозил. Как только Никки вышла, двери захлопнулись и машина умчалась дальше, будто боялась, что ее решат догнать. Никки постояла минуту и пошла вдоль обочины, предусмотрительно зайдя глубже в лес. Отойдя от дороги метров 10, она стала двигаться относительно серпантина и шума изредка проезжающих мимо машин. Она не видела перед собой ничего. Ее заполняла пустота, граничащая со спокойствием и безумием. Она наконец-то была на свободе. Чистый небосвод, бескрайнее пространство. Она не боялась, что наступит тьма, а она одна. Нет. Эта мысль наоборот дарила ей счастье. Вспоминались «Мцыри». Почти обезумевший послушник сбежавший из стен, проведший 3 дня на просторах, и умершего затем из-за простуды. Никки хорошо понимала какое счастье он чувствовал, будучи свободным (однако она не могла понять его горя). Вспоминалось, как ее судили сверстники, за то, что она читает такую литературу. Это был лишь яркий момент. Более ничего под ним ни скрывалось. И это было бы ложью. Глубоко в душе ей было обидно. А кому будет приятно, когда об очень понравившейся тебе вещи, говорят, что это просто херь. Конечно обидно. Пусть и немного. Однако ошибочно утверждать обратное. В голове оказалось больше лабиринтов, чем она думала. Начиная с самых настоящих лабиринтов на бумаге, которые она проходила изо дня в день будучи ребенком, так и лабиринты страхов детства, лабиринты кривых воспоминаний событий и снов, личностей. Неизменным до сих дней было одно — не нравиться другим. Трудно быть человеком, который любит Сейлор Мун. Той кто в один голос кричала « Лунная Диадема!», переживала за героев. А когда узнала что есть некие«комиксы» о любимице и вовсе обшарила весь город со своими 5 долларами. И к сожалению поиски не дали ничего. Трудно быть человеком, чей любимый фильм «Чарли и шоколадная фабрика» да и вообще быть поклонником сценариев Тима Бертона, в особенности мультфильмов. Она даже мечтала работать на одном из кондитерских предприятий.. Но труднее одинаково любить и то, и другое. Пить остывший чай, танцевать на улице, задавать спонтанные вопросы прохожим, получать оплеухи и подзатыльники от Маргарет, ненависть к твоей персоне в школе, переходящей в вечное унижение. Это было детством Н…Нонны. «Но Никки не такая. На земле существует как минимум 7 копий тебя самого, Нонна тоже моя копия, только с другим именем!То же детство, те же люди, но совсем разные по поведению.»
Это было верой Пинки-Никки. То, на чем она стояла.
Успев вспомнить, как она боялась встать с кровати ночью, думая, что нечто, которое дышит под кроватью, схватит и оторвет ей ногу при первой возможности. Вспомнив как избила одноклассницу, нахамила литературоведу в школе и разок съела то печенье, за которое Маргарет заставила Нонну сплевывать выпечку, Никки поняла, что уже садиться солнце. Это значит, что пришло время…Любоваться закатом. Никки прижалась спиной к ближайшему дереву и стала наблюдать за красным солнцем.
-Они станут искать меня.— начала Никки шепотом,— Надо перейти на другую сторону. Водитель все расскажет им. Завтра пойду через лес, найду по дороге какой-нибудь магаз и украду одежду. Затем нужна работа… Накоплю денег на Неваду, а далее, Лас-Вегас, жди меня…
Пинки-Никки хотела было перейти дорогу, но…
— Пёс?
Как бы это было не удивительно, собака не ответила. Милейшая порода, которой был Хатико, разве что размером была побольше. Собака сидела и смотрела куда-то в даль.
— Хей, Хатико! Дружок, куда ты…
Никки подняла глаза и напряглась. Вдалеке на повороте стояла черная фигура, ну прямо вся черная. Не то, чтобы можно было различить волосы или руки. Все смешалось в черноте. Даже лицо было трудно найти. Казалось оно не имело никаких черт или из-за избытка в палитре чернил, создавалось ощущение размытости. Даже будучи в далеке она была большая. Собака сидела на месте и не лаяла… Никки стало страшно и она поспешила удалиться. Она не думала ни о чем. Лишь бы удрать поскорее пока ее не заметили. Со стороны леса откуда она вышла….Ее позвали. «Нонна ААААА!…». Будто больше одной девушки кричало из леса. Зов перешел в крик.
15:01
Психушка стояла на ушах. Ведь несколько минут назад пропала угроза обществу. Они стали искать по всей округе. Заброшенные дома, супермаркеты, предупреждали каждого, что возможно с минуты на минуту случиться взрыв и конечно тыкали абсолютно всем фотографию и лицом пропавшей. Удовлетворительного ответа всё не было. Разыскиваемая тем временем села на автобус 1** и ехала неизвестным для себя маршрутом. Её всклокоченный вид отпугивал каждого. Водитель не осмелился просить с нее денег. Потекшая тушь, царапины на лице, взъерошенная копна волос и странная одежда — пусть едет куда хочет и лучше всего до следующей. Прошло минут двадцать. Пинки-Никки приказала остановиться. В этот момент автобус ехал посреди леса. Однако водитель не стал противиться и притормозил. Как только Никки вышла, двери захлопнулись и машина умчалась дальше, будто боялась, что ее решат догнать. Никки постояла минуту и пошла вдоль обочины, предусмотрительно зайдя глубже в лес. Отойдя от дороги метров 10, она стала двигаться относительно серпантина и шума изредка проезжающих мимо машин. Она не видела перед собой ничего. Ее заполняла пустота, граничащая со спокойствием и безумием. Она наконец-то была на свободе. Чистый небосвод, бескрайнее пространство. Она не боялась, что наступит тьма, а она одна. Нет. Эта мысль наоборот дарила ей счастье. Вспоминались «Мцыри». Почти обезумевший послушник сбежавший из стен, проведший 3 дня на просторах, и умершего затем из-за простуды. Никки хорошо понимала какое счастье он чувствовал, будучи свободным (однако она не могла понять его горя). Вспоминалось, как ее судили сверстники, за то, что она читает такую литературу. Это был лишь яркий момент. Более ничего под ним ни скрывалось. И это было бы ложью. Глубоко в душе ей было обидно. А кому будет приятно, когда об очень понравившейся тебе вещи, говорят, что это просто херь. Конечно обидно. Пусть и немного. Однако ошибочно утверждать обратное. В голове оказалось больше лабиринтов, чем она думала. Начиная с самых настоящих лабиринтов на бумаге, которые она проходила изо дня в день будучи ребенком, так и лабиринты страхов детства, лабиринты кривых воспоминаний событий и снов, личностей. Неизменным до сих дней было одно — не нравиться другим. Трудно быть человеком, который любит Сейлор Мун. Той кто в один голос кричала « Лунная Диадема!», переживала за героев. А когда узнала что есть некие«комиксы» о любимице и вовсе обшарила весь город со своими 5 долларами. И к сожалению поиски не дали ничего. Трудно быть человеком, чей любимый фильм «Чарли и шоколадная фабрика» да и вообще быть поклонником сценариев Тима Бертона, в особенности мультфильмов. Она даже мечтала работать на одном из кондитерских предприятий.. Но труднее одинаково любить и то, и другое. Пить остывший чай, танцевать на улице, задавать спонтанные вопросы прохожим, получать оплеухи и подзатыльники от Маргарет, ненависть к твоей персоне в школе, переходящей в вечное унижение. Это было детством Н…Нонны. «Но Никки не такая. На земле существует как минимум 7 копий тебя самого, Нонна тоже моя копия, только с другим именем!То же детство, те же люди, но совсем разные по поведению.»
Это было верой Пинки-Никки. То, на чем она стояла.
Успев вспомнить, как она боялась встать с кровати ночью, думая, что нечто, которое дышит под кроватью, схватит и оторвет ей ногу при первой возможности. Вспомнив как избила одноклассницу, нахамила литературоведу в школе и разок съела то печенье, за которое Маргарет заставила Нонну сплевывать выпечку, Никки поняла, что уже садиться солнце. Это значит, что пришло время…Любоваться закатом. Никки прижалась спиной к ближайшему дереву и стала наблюдать за красным солнцем.
-Они станут искать меня.— начала Никки шепотом,— Надо перейти на другую сторону. Водитель все расскажет им. Завтра пойду через лес, найду по дороге какой-нибудь магаз и украду одежду. Затем нужна работа… Накоплю денег на Неваду, а далее, Лас-Вегас, жди меня…
Пинки-Никки хотела было перейти дорогу, но…
— Пёс?
Как бы это было не удивительно, собака не ответила. Милейшая порода, которой был Хатико, разве что размером была побольше. Собака сидела и смотрела куда-то в даль.
— Хей, Хатико! Дружок, куда ты…
Никки подняла глаза и напряглась. Вдалеке на повороте стояла черная фигура, ну прямо вся черная. Не то, чтобы можно было различить волосы или руки. Все смешалось в черноте. Даже лицо было трудно найти. Казалось оно не имело никаких черт или из-за избытка в палитре чернил, создавалось ощущение размытости. Даже будучи в далеке она была большая. Собака сидела на месте и не лаяла… Никки стало страшно и она поспешила удалиться. Она не думала ни о чем. Лишь бы удрать поскорее пока ее не заметили. Со стороны леса откуда она вышла….Ее позвали. «Нонна ААААА!…». Будто больше одной девушки кричало из леса. Зов перешел в крик.
Страница
3 из 10
3 из 10
