Добавить в моё избранное
8 мин, 15 сек 30
Вернулся домой, стучит в воротах; встречает его попадья. «Что ты, батрак, зачем?» – говорит. «Да вот день паши, а ночью опять работай на вас, – говорит батрак, – поп велел под печь колья класть – сушить». Приносит батрак колья и начал под печку пхать; а под печкой‑та сидит любовник попадьи – дьякон; все ему бока исколол. Дьякон жался, жался, не в мочь стало – лезет из‑под печки. «Батрак, молчи, пожалуйста, не сказывай, что был у попадьи».
Батрак смолчал; приходит он опять к попу в поле работать. «Ну что, батрак, хороша ли улица была?» – «Эх, батюшка, славная!» Настает вечер, поп опять отпускает его на улицу. Приходит батрак домой, слушает под окном, что попадья разговаривает с дьяконом. «Ну, как дурак опять придет? куда тебе спрятаться?» – «Да куда! В закуту к овцам». Вот батрак стучится: «Отворитя ворота!» – «Что ты?» – спрашивает попадья. – «То‑та, у вас день‑то паши, а ночью иди скотину пой!» – «Сама поила». – «Да не знаю: не то поила, не то нет; батька велел напоить».
Батрак выгнал скотину, а дьякон с овцами на четвереньках ползет; боится, чтоб как его не признал. Скотина пьет, а дьякон уперся – не идет в реку. Вот батрак его раз десять дубиной огрел. «Что ж ты, скотина, нейдешь?» Дьякон жался, жался, да домой бежать. Батрак вернулся в избу и давай сажу обметать. «На что это, батрак?» – спрашивает попадья. – «Я не знаю; так попу захотелось». Намел кошву большую сажи, поставил на полати, а сам пошел к попу в поле пахать.
Вот опять настал вечер – батрак на улицу идет. Слушает опять под окном: дьякон тут, али нет? Дьякон спрашивает: «Куды‑то мне спрятаться будет?» – «Лезь в кошву с сажею – на полатях стоит; авось дурак не догадается», – отвечает попадья. Батрак застучал в ворота. Попадья спрашивает: «Кто это?» – «Это я, матушка!» – «Зачем ты, батрак?» – «Вот тогда увидишь зачем». Схватил веретье, идет в избу, накрыл кошелку с сажею, где дьякон сидел, увязал‑упутал, вынес на телегу и повез со двора. «Куда ты? погоди, не езди, поужинай». – «Некогда».
Вот едет он мимо одной мельницы, а навстречу ему помещик. «Что ты, мужик, везешь?» – «Черта везу». – «Покажи, пожалуйста, чтой‑то за черт? Я сроду не видал!» Отвечает батрак: «Нет, он уйдет; показать нельзя». – «Что же он тебе стоит?» – «Сто рублев». – «Покажи». – «Да ведь уйдет!» – «Я тебе плачу сто рублев за эвто». Батрак развязал и говорит дьякону: «Смотри же, беги прямо в речку». Как выскочит дьякон, как бросится – бултых в воду! Барин ужаснулся: «Эх, жаль, – говорит, – ведь взаправду ушел». Отдает барин батраку деньги, а он, получимши сто рублев, поехал к попу в поле. «Что ж, батрак, хороша ли улица была?» – «Еще какая знатная!»…
Целой день они работали; настает ночь, батрак опять на улицу просится. Приходит, слушает под окном, дьякон опять говорит попадье: «Экая шельма! Как он меня осрамил. Ну, – говорит, – завтра я сам в поле поеду – пахать стану». – «А я тебе, – отвечает попадья, – наварю каши, нажарю поросятинки, лепешек наделаю, полуштоф вина припасу да все и принесу. Да как тебя найтить?» – «Я буду по дороге стружки стругать; по тем стружкам прямо ко мне придешь. А лошадь у меня, сама знаешь, пегая – не то, что у попа, вороная».
Вот поутру встает попадья и принимается обед готовить, а батрак уже давно к попу воротился. Стали пахать. Пахали, пахали. «Что, батрак, – говорит поп, – а не пора ли обедать?» – «Нет, ище рано. Погоди маленько, нам попадья принесет славной обед». – «Эх, батрак, она сродясь не нашивала». – «Небось, батюшка, принесет». Тут батрак взял – скинул с себя белые портки и навязал на свою лошадь, а стружки уж он давно перетаскал к себе на дорогу. Вот попадья несет обед по стружкам. «Батька! Смотри‑ка, вон попадья идет, обед несет». – «И то никак она». Попадья увидала, что не туда попала, хотела было назад воротиться, а батрак во все горло кричит: «Сюда, сюда неси, матушка». Нечего делать, пошла прямо; поп обрадовался, бежит к ней, гриву растрепав: «Ай да мать! Право слово умница». А батрак стоит без портков. «Прости, – говорит, – матушка, что без порток пахал, вишь какая жара».
Вот сели они обедать; попадья глядь‑глядь по сторонам: «Это кто там пашет?» – «Отец дьякон», – говорит поп. «Позови, поп, дьякона, а то скажет: вишь, не позвал». – «Батрак, поди позови». Батрак пришел к дьякону и говорит: «Ну, отец дьякон, поп узнал, что ты с его попадьею живешь, хочет топором тебя срубить. Нарочно затем и зовет тебя». Дьякон не пошел. Батрак приходит и говорит попу: «Нейдет – не хочет». Попадья говорит: «Эй, поп, поди сам, позови». Поп пошел. Батрак и кричит ему: «Захвати, батюшка, топор, у него собаки злы». Поп захватил топор.
Вот дьякон увидел, что поп идет с топором, да скорее бежать с пашни; поп за ним. «Что ты, дьякон, постой, постой!» – Нет, тот все улепетывает. Попадья за ними вслед. Батрак подобрал все съестное‑та, вышел на большую дорогу, сел, поедает да водочку попивает.
Наезжает на него помещик с борзыми и гончими собаками.
Батрак смолчал; приходит он опять к попу в поле работать. «Ну что, батрак, хороша ли улица была?» – «Эх, батюшка, славная!» Настает вечер, поп опять отпускает его на улицу. Приходит батрак домой, слушает под окном, что попадья разговаривает с дьяконом. «Ну, как дурак опять придет? куда тебе спрятаться?» – «Да куда! В закуту к овцам». Вот батрак стучится: «Отворитя ворота!» – «Что ты?» – спрашивает попадья. – «То‑та, у вас день‑то паши, а ночью иди скотину пой!» – «Сама поила». – «Да не знаю: не то поила, не то нет; батька велел напоить».
Батрак выгнал скотину, а дьякон с овцами на четвереньках ползет; боится, чтоб как его не признал. Скотина пьет, а дьякон уперся – не идет в реку. Вот батрак его раз десять дубиной огрел. «Что ж ты, скотина, нейдешь?» Дьякон жался, жался, да домой бежать. Батрак вернулся в избу и давай сажу обметать. «На что это, батрак?» – спрашивает попадья. – «Я не знаю; так попу захотелось». Намел кошву большую сажи, поставил на полати, а сам пошел к попу в поле пахать.
Вот опять настал вечер – батрак на улицу идет. Слушает опять под окном: дьякон тут, али нет? Дьякон спрашивает: «Куды‑то мне спрятаться будет?» – «Лезь в кошву с сажею – на полатях стоит; авось дурак не догадается», – отвечает попадья. Батрак застучал в ворота. Попадья спрашивает: «Кто это?» – «Это я, матушка!» – «Зачем ты, батрак?» – «Вот тогда увидишь зачем». Схватил веретье, идет в избу, накрыл кошелку с сажею, где дьякон сидел, увязал‑упутал, вынес на телегу и повез со двора. «Куда ты? погоди, не езди, поужинай». – «Некогда».
Вот едет он мимо одной мельницы, а навстречу ему помещик. «Что ты, мужик, везешь?» – «Черта везу». – «Покажи, пожалуйста, чтой‑то за черт? Я сроду не видал!» Отвечает батрак: «Нет, он уйдет; показать нельзя». – «Что же он тебе стоит?» – «Сто рублев». – «Покажи». – «Да ведь уйдет!» – «Я тебе плачу сто рублев за эвто». Батрак развязал и говорит дьякону: «Смотри же, беги прямо в речку». Как выскочит дьякон, как бросится – бултых в воду! Барин ужаснулся: «Эх, жаль, – говорит, – ведь взаправду ушел». Отдает барин батраку деньги, а он, получимши сто рублев, поехал к попу в поле. «Что ж, батрак, хороша ли улица была?» – «Еще какая знатная!»…
Целой день они работали; настает ночь, батрак опять на улицу просится. Приходит, слушает под окном, дьякон опять говорит попадье: «Экая шельма! Как он меня осрамил. Ну, – говорит, – завтра я сам в поле поеду – пахать стану». – «А я тебе, – отвечает попадья, – наварю каши, нажарю поросятинки, лепешек наделаю, полуштоф вина припасу да все и принесу. Да как тебя найтить?» – «Я буду по дороге стружки стругать; по тем стружкам прямо ко мне придешь. А лошадь у меня, сама знаешь, пегая – не то, что у попа, вороная».
Вот поутру встает попадья и принимается обед готовить, а батрак уже давно к попу воротился. Стали пахать. Пахали, пахали. «Что, батрак, – говорит поп, – а не пора ли обедать?» – «Нет, ище рано. Погоди маленько, нам попадья принесет славной обед». – «Эх, батрак, она сродясь не нашивала». – «Небось, батюшка, принесет». Тут батрак взял – скинул с себя белые портки и навязал на свою лошадь, а стружки уж он давно перетаскал к себе на дорогу. Вот попадья несет обед по стружкам. «Батька! Смотри‑ка, вон попадья идет, обед несет». – «И то никак она». Попадья увидала, что не туда попала, хотела было назад воротиться, а батрак во все горло кричит: «Сюда, сюда неси, матушка». Нечего делать, пошла прямо; поп обрадовался, бежит к ней, гриву растрепав: «Ай да мать! Право слово умница». А батрак стоит без портков. «Прости, – говорит, – матушка, что без порток пахал, вишь какая жара».
Вот сели они обедать; попадья глядь‑глядь по сторонам: «Это кто там пашет?» – «Отец дьякон», – говорит поп. «Позови, поп, дьякона, а то скажет: вишь, не позвал». – «Батрак, поди позови». Батрак пришел к дьякону и говорит: «Ну, отец дьякон, поп узнал, что ты с его попадьею живешь, хочет топором тебя срубить. Нарочно затем и зовет тебя». Дьякон не пошел. Батрак приходит и говорит попу: «Нейдет – не хочет». Попадья говорит: «Эй, поп, поди сам, позови». Поп пошел. Батрак и кричит ему: «Захвати, батюшка, топор, у него собаки злы». Поп захватил топор.
Вот дьякон увидел, что поп идет с топором, да скорее бежать с пашни; поп за ним. «Что ты, дьякон, постой, постой!» – Нет, тот все улепетывает. Попадья за ними вслед. Батрак подобрал все съестное‑та, вышел на большую дорогу, сел, поедает да водочку попивает.
Наезжает на него помещик с борзыми и гончими собаками.
Страница
2 из 3
2 из 3
