Ключ

Но… нас, слишком любопытных девушек, так и подмывало узнать — а что же такого прячут в своей квартире таинственные соседи?

— Ты уверена, что дома больше никого нет?

Наташка кивнула.

— Её муж вернётся только вечером. С суток всегда такой уставший приходит… — Ну тогда — пошли.

В одних носках мы на цыпочках подкрались к соседской двери. В двери торчал огромный ключ на связке с ещё двумя поменьше.

— Ты пока на стрёме постой, — приказала мне Наташка и повернула ключ. В тишине щёлканье замка показалось оглушительным.

— Порядок, — подытожила Ольга и скользнула в квартиру. За ней последовала Наташа, кивком головы приглашая меня присоединится к ним. Совсем уже не уверенная в том, что делаю, я переступила порог квартиры и осторожно прикрыла дверь.

— Придётся время от времени следить, что бы не пропустить, когда она вернётся, — заметила Ольга.

В прихожей царил полумрак, и когда глаза привыкли к темноте, мы различили на обоях светлое пятно выключателя.

— Не привлекая внимания! — зашипела Наташка, когда я щёлкнула по нему, осветив прихожую тусклым светом.

— Да ладно тебе, — отозвалась Ольга откуда-то уже из кухни.

— Его отсюда-то слабо видно, в окнах вообще ничего не заметно будет.

Слева от меня дверь, судя по всему, вела в ванную. Две другие — в зал и спальню, судя по симметричной планировке квартиры девчонок. Наташа подошла к одной из них и подёргала ручку.

— Заперто.

— Попробуй ключом, — предложила я.

— Странные люди, — поворачивая в замке самый маленький из ключей, Наташа обернулась ко мне.

— Зачем, уходя, закрывать зал на ключ?

— Может, они боятся воров, — послышался с кухни голос Ольги.

— И правильно боятся, — усмехнулась я и зашла в ванную. Видимо, напряжённые нервы сказались на моём зрении, потому что в первую секунду мне показалось, что ванная полна крови. Я судорожно стала шарить по стенке и наконец наткнулась на рычажок выключателя. Мгновенно все предметы озарились люминесцентным светом, и я убедилась, что ванная сияет первозданной белизной. Подойдя ближе, я внимательно осмотрела её, но не нашла даже малейших следов ржавчины. У стены стоял ванный шкафчик из довольно дорогого дерева с зеркалом, на полках выстроились шампуни, гели, щипцы для завивки волос… по-видимому, тётя Элла очень ценила порядок. И ничего таинственного или неожиданного. Я даже слегка разочаровалась.

— Ну что? — спросила я у Ольги, выйдя из ванной.

— Да ничего, кроме того, что Наташка была права насчёт свеч. На подоконнике у них стоит красивый канделябр. Вполне себе подходит для романтического ужина.

— А мусор не смотрела?

— Смотрела, — хихикнула она.

— Картофельные очистки и шоколадная обёртка. В шкафчиках специи. Всё в порядке.

— Погоди, — осенило меня.

— А какие именно специи?

Ольга не успела ответить, как из-за двери зала послышалось сдавленное бульканье. Мы кинулись туда, и, открыв дверь, застыли на месте. Посреди комнаты стояла Наташа, одной рукой зажимая себе рот, а другой стряхивая какой-то тёмный предмет, прилипший к её ладони. Ольга подошла к ней и, рассмотрев предмет, вскрикнула от отвращения. Наконец, им удалось отлепить эту штуку и Наташа, всхлипывая, пробежала мимо меня, держа руку на весу.

— Ты только посмотри, — подозвала меня Ольга, склонившись над отлетевшим в сторону предметом. Подойдя, я увидела, что эта была сушеная кошачья лапа, отрезанная у локтевого сгиба. Когти на ней были окрашены красным.

— Понимаешь? Оно вцепилось в неё. Вот так просто, как живое, — прошептала Ольга.

— Надо положить эту мерзость на место, — я оглянулась в поисках подходящей тряпки, в которую можно было бы завернуть лапу. Даже мысль о том, что бы прикоснуться к ней рукой, вызывала у меня непонятную дрожь.

На диване лежала комбинация малинового цвета. Ольга приподняла её, зажав большим и указательным пальцами, словно боялась, что она в любой момент может вспыхнуть. Я обернула ночнушкой руку и осторожно переместила страшный предмет на место, указанное Ольгой.

— Всё. Теперь — быстро отсюда!

Я расправила комбинацию и положила было её обратно, как вдруг ощутила, что она какая-то влажная. Не веря своим глазам, я перевернула рубашку и пощупала — сухая. Однако ощущение чего-то липкого на руке осталось… я поднесла ладонь к глазам и почувствовала, что мне становится дурно — рука была измазана в крови.

Я слышала голос Ольги, но почему-то перестала соображать, понимая только одно — что нужно уходить из этой проклятой квартиры, пока не произошло что-то ужасное.

С трудом переставляя ноги, я чувствовала, как Ольга прислонила меня к стене, запирая зал и громко матерясь вслух — видимо, не могла трясущимися руками попасть в скважину. Я смотрела на дверь спальни… луч света под косяком померк, затем снова засветился и снова померк.