Долг платежом

Батарейка подвела.

Из открытого окна донесся скрип тормозов и отчаянные крики. Я выбежал на балкон.

Парень лежал на мостовой. Это не я, это он ошибся! Не три дня ему оставалось, а три минуты. И нечего было бежать, выпучив глаза. Может, и больше бы прожил.

Я вынул из ящика стола лазер-указку, подсвечивающий мой магический шар, и заменил батарейку. Не дай бог еще один такой же сумасшедший придет. Хватит мне трупов под балконом.

Теперь нажатий на пятьдесят хватит. А за пятьдесят минут можно пару кварталов пройти.

Начал нажимать для проверки на кнопку. Шар вспыхнул восемь раз. Что за черт? Новая же батарейка. Но сколько я не пробовал, вспышек больше не было.

Но… Я глянул на балкон. Неужели это мне предсказание?

У меня непроизвольно затряслись руки. Мне небо отпустило восемь минут?

Стрелки показывали ровно час дня. Я решил ничего не делать, не двигаться и не брать в руки острые предметы.

Восемь томительных минут тянулись, как года. Я вспомнил все. И трудные военные детдомовские годы. И бомбежки. И сытую жизнь в новом детдоме. И последние пять лет у бабы Юли. Она оставила мне не только свой гадальный бизнес, но и все сбережения и квартиру.

Десять минут. Тишина, только из окна изредка слышно треньканье трамваев.

Я рукавом халата вытер вспотевший лоб. Пронесло. Значит, не восемь минут. Восемь лет — это точно!

Сразу захотелось есть и я открыл холодильник.

Сигнал домофона. Ко мне. Но у меня на сегодня больше нет записей! Может, кто из отказавшихся утром?

В комнату вошла юная особа во всем черном. Сняла черный кружевной платок и нервно стала оглядываться.

Тут все ясно. Девушка пережила утрату и ищет утешения. Этого у нас навалом.

— Садитесь в кресло, Юлия, — я заметил на изящной черной сумочке монограмму.

— Откуда вы… Ах, да… — девушка глянула на карты и коротко вздохнула.

— Смотрите на мой шар, — я нажал на подсветку.

Внутри шара поползли облачка разноцветного тумана. Как только пошла чернота, я заговорил.

— Юля, вы понесли недавно тяжелую утрату. Горе ваше безмерно. Возле вас я не вижу ни одного верного друга, на плечо которого вы могли бы опереться. Юля, вас все обвиняют. В чем?

— В смерти моего сына. Ему было всего шесть месяцев. Его украли из коляски возле магазина. Я не виновна. Всего на минуту зашла за хлебом.

«Врет. По глазам видно. Уж меня-то, с моим опытом — не обманешь!».

— Шар говорит, что вас обвиняют незаслуженно. Нет вашей вины. Но почему я не вижу рядом с вами ни одного друга?

— Я живу одна.

— Да, я это вижу. Но шар не говорит, как звали отца ребенка?

— Видите ли… Так получилось, что меня пригласили на загородную вечеринку год назад.

Мы праздновали окончание учебы. Я много выпила. Даже не могу вспомнить, кто из десяти парней был со мной.

«А может и все десять! Маленькая шлюшка. Рожают детей неизвестно от кого, а потом еще и убивают их своей безответственностью. Точно, или убила, или в детдом подкинула», — нагадал ей еще богатого мужа и кучу детей.

Девушка встала и вынула из сумочки пухлый бумажник. Я заметил слезы на ее глазах. Она отсчитала несколько купюр, потом засунула их обратно и положила кошелек на стол. Я заметил, как на пальце у нее блеснуло кольцо с крупным бриллиантом.

— Пусть бог вознаградит вас за доброту, — она быстро вышла из кабинета.

Я услышал шум хлопнувших дверей лифта. Пересчитал деньги. Непонятно. Мой годовой доход. Почему она так щедро со мной расплатилась?

Подошел к окну и стал смотреть на выходные двери из подъезда. Интересно, она на своей машине или вызовет такси? Хотя, какое такси? Все ее деньги остались у меня.

Но я зря прождал почти полчаса. Девушка из подъезда так и не вышла. Но я не мог ее пропустить! Куда она исчезла?

Об этом же я думал и во время ужина. Вечером перед сном всегда выходил на прогулку. Нет, не на улицу. Не люблю городскую толчею. Я всегда гулял на крыше нашего дома. Вот и сейчас поднялся наверх ровно в девять вечера.

Интернет не обманул. Сверху сыпался реденький снежок, забеливая черное покрытие.

От ботинок оставались четкие черные следы. И тут я увидел ее. Мою щедрую клиентку.

Она стояла за ограждением, держась за него одной рукой. Смотрела она вниз. В пропасть, открывающуюся с высоты девятиэтажного дома.

Я подошел ближе. Значит, вот почему она оставила кошелек. Муки совести. Не поверила моим предсказаниям о будущем счастье эта малолетняя убийца и шлюха.

Что ж, это ее выбор. В свете полной луны, я увидел блеск на ее руке. Кольцо!

Как я мог о нем забыть? Если она сейчас прыгнет, то… Нет. Этого можно не допустить. И нужно. Пусть прыгнет, но попозже. И без кольца.

— Юлия, я пришел вам помочь, — старался говорить как можно спокойнее.