Ехидна

Может, интуиция даёт подсказки, которых логика не понимает… Так ни к чему и не придя в своих размышлениях, девушка подумала: всё сложилось именно так, а не иначе, и ничего не изменишь. С этой мыслью — волнительной и успокаивающей одновременно — она закрыла баночку и вернула её на место, оделась, вышла из квартиры, закрыла её и оставила ключ консьержке.

На улице, у подъезда, её ждал Шон.

— Прокатить вас, мадемуазель?

— Прокатить? Я бы с радость, но что-то очень утомилась сегодня.

— Она и правда чувствовала непонятную, неизвестно откуда взявшуюся усталость.

Шон сильно расстроился, причём парень, от природы не только мужественный, но и искренний, не пытался скрыть огорчения. Шейла поцеловала любимого в губы и сказала ласково:

— Я действительно выбилась из сил. Не обижайся и отвези меня домой, пожалуйста.

Шон улыбнулся.

— Как скажете, мадемуазель.

— Галантно открыл дверцу стильного автомобиля.

— Запрыгивайте, леди… … Этой ночью Шейла спала плохо, ей приснился кошмар: как будто её, совсем маленькую, крохотную, как Дюймовочка, сажают в пустую баночку из-под крема. Опускается сверху и, медленно вращаясь против часовой стрелки, закрывается крышка. Баночка и крышка прозрачные, но никакого толка от этого нет: мир по ту сторону заселён лишь густым мраком. Шейла кричит, стучит по стенкам, пытается выбраться, но всё бесполезно. И тут вдруг крышка улетает вверх — чья-то рука, непонятная, изогнутая, чёрная, еле различимая во мраке, — эта рука сняла крышку, а теперь она берёт Шейлу и кладёт на тыльную сторону ладони другой такой же страшной руки. Девушка сначала находится в растерянности, а затем понимает, что хотят сделать эти руки. То же, что она сделала с кремом в салоне. Растереть. Растереть её!

Рука нависает страшным наказанием, многотонной конструкцией, вот уже готова опуститься. Шейла кричит «Нет!», но никто её не слышит, никого нет рядом и никто не может помочь. А рука совсем близко, девчушка чувствует её приближение. Словно бесплотная тень скользит по телу девушки, лежащей ничком, закрывшей глаза, дрожащей всем телом. Шейла ждёт неизбежного, и в этот самый момент… … она вскакивает на кровати. По её телу струится пот. Подушка, одеяло, простыня — всё мокрое от пота. Шейла дышит глубоко, но пережитый ужас сопротивляется и не хочет отпускать её. Девушка поднимает руку, чтобы вытереть лоб — и кричит во весь голос. Сон сгинул, спавшая вернулась в реальность, но это не принесло облегчения… Шейла вскочила с кровати и подбежала к зеркалу в коридоре. В темноте ничего не видно — только пустые рукава, из которых будто бы сочится, струится что-то чёрное, очень похожее на те две руки из кошмара. Может быть, ей это только кажется? Она щёлкнула переключателем, вспыхнул свет, и ночная уборщица инстинктивно зажмурила глаза. А когда открыла их и посмотрела в зеркало, точно чья-то железная пятерня сдавила ей горло: у отражения не было кистей. И не только у него… … Прошло какое-то время, прежде чем она успокоилась и попыталась разобраться в ситуации. Конечно, всё это случилось из-за того крема — из-за чего же ещё. Шейла ощупала кисти и пришла к выводу, что они не исчезли из реальности, а просто стали невидимыми.