Кое-что про зомби, или безумная бойня блюющих каннибалов

Падая, люди продолжали чудовищную трапезу: разгрызали сердца и почки, отрывали шматы мяса, сдирали кожу, проглатывали эту смесь, помогая руками. Порванные нервные окончания слали в мозг беспорядочные импульсы и действия порой теряли слаженность, напоминая простое барахтанье. От произвольных мышечных сокращений некоторых рвало перемолотыми кишками и кровью. Проскальзывая в бордовой жиже, инфицированные стремились настигнуть свою добычу, но звуки царящей неразберихи путали, и они набрасывались на ближайшего. Казалось, они могут жрать бесконечно. Обезображенные руки отрывали кусок за куском, зубы перемалывали плоть и кости. Кровь хлестала отовсюду, она смешивалась с землей, с одеждой. Зомби жрали пока могли, жрали пока были руки, зубы и желудки. Но вскоре таких осталось немного. Изуродованные тела грудами валялись повсюду. Руки, кишки, легкие, ноги, головы, все превратилось в какую-то смесь. В этой жиже бродили немногие оставшиеся. Они наступали прямо в разорванные грудные клетки, падали, но вставали и шли дальше, таская за собой ошметки. Наступали на черепа, выдавливая глаза из глазниц, проскальзывали в раздавленных мозгах, но шли дальше и жрали. Все что попадется.

— Браво! Жаль, что артисты не смогут выступить на бис! — Подытожил кто-то.

— Спектакль окончен! Поклон. Занавес.

— Протянул Курт и дал по импровизированной сцене очередь.

Двадцати пяти миллиметровые гранаты разрывались подобно глубинным бомбам, только вместо столпов воды в воздух взмывали столпы крови и куски человеческих тел.

— Слава Богу, мы не взяли Мелису.

— Сквозь шипение и смех пробился голос Микки.

— Согласен. После такого мы бы не разнюхали ее вонь до конца вылазки.

— Усмехнулся Вик.

— А почему она командует? — Микки выделил интонацией слово «она».

— Ну… во-первых, она одна из тех, кто основал этот лагерь. Ее выбрали, и многие видят в ней спасение. Во-вторых… а в принципе и все. Больше никаких заслуг у нее нет. Кроме, наверное, того, что она может полностью засунуть член Маркуса себе в рот.

— Вик закончил фразу и рассмеялся.

— А разве святые отцы не дают обет безбрачия?

— Дают, но мы и не состоим в браке.

— Отпарировал Маркус.

— В защиту Мелисы я бы добавил ее доброту. Люди видят в ней надежду, и она воплощает ее в жизнь. Ни один из нас не отдал бы свою жрачку кому-то, чтобы сохранить ему жизнь. Признайтесь. Это так. А она отдает и так во всем. Она готова рисковать всем ради каждого. С точки зрения разума — это преступный идиотизм, но это действует. Людям есть что защищать, они чувствуют, что их жизни хоть чего-то стоят и чтобы сохранить это рискуют. Мы с вами господа малым отличаемся от Стервятников, разве что не убиваем первого встречного.

— Правда твоя, Маркус. Но порой она переходит грань.

— Согласен. Но это тот случай, когда плюсы перевешивают минусы.

— Короче хер с ней, — резюмировал Мик.

— Все базар окончен, погнали.

До города оставалось чуть больше километра. Количество трупов резко увеличилось. Асфальт покрывало одеяло из человеческих останков. Их было настолько много, что могло показаться, будто во время грозы они просто сыплются с неба вместо дождя.

Колонна сбавила ход.

— Что-то их многовато. Тут по ходу недавно кто-то ездил.

— Высунувшись из кабины, крикнул Мик.

— Может Гиена, может кто еще, какая разница. Чем больше тут, тем меньше в городе.

— Отозвался Маркус.

— Ну-ну, умник нашелся, мать твою! Чем больше здесь, тем больше этих тварей слоняется на въезде. Тут была нехилая заваруха, на такой шум они, наверное, со всего города сбежались. У нас на всех патронов не хватит… Жопа. Неужели впустую скатались?!

— У нас выбор-то не велик. Жрать в лагере один хер — нечего.

— Какие мысли, господа неудачники?

— Напролом не прокатит, в итоге все равно увязнем. Грузовики не танки, да еще обвешаны железом. Тонны по две если с каждого скинуть, тогда шансы какие ни какие появятся.

— Не знаю, плохая это затея, защиту снимать.

— Согласен, это бред.

— Ну что ж, стало быть напролом.

— По этой присыпке хрен разгонишься.

— Придется.

— Так, отставить! Разгоняемся и пытаемся прорваться в город. Беречь патроны, стрелять только по моей команде. Все поняли, только по моей команде!

Архангел зарычал и, слегка вздрогнув, пошел на разгон. Колеса зарылись в гниющую плоть, подняв в воздух целое облако кровавых брызг; они то и дело проворачивались, как бы теряя сцепление с почвой, но огромный грузовик постепенно набирал скорость. Остальные машины шли следом, выдерживая дистанцию.

Вскоре многотонная махина неслась по дороге во весь опор, оставляя за собой красный шлейф. Несмотря на то, что Архангел ехал примерно в двадцати метрах впереди, слышалось хлюпанье останков под колесами, хруст костей.