Кое-что про зомби, или безумная бойня блюющих каннибалов

Торс Ледяного торчал из люка. Обхватив пулемет огневой поддержки М240, юноша довольно созерцал результаты своих стараний. От двух прямых попаданий броневоз стервятников почти разорвало надвое, кабина, да и вообще вся передняя часть была уничтожена, в кузове, точнее в контейнере со срезанной крышей, зияла огромная дыра.

Маркус с Виком молча наблюдали за приближением Майснера.

— Впечатляюще, — выпятив нижнюю губу, пробасил Маркус.

— Ничего впечатляющего, эти падлы ушли вместе с вашими грузовиками и бензовозом, — почти раздраженно огрызнулся Майснер.

— Ледяной, мать твою! Кто позволил самодеятельность?!

— Но я думал… — Тебе на позволяли думать за Майснера! Если ты сечешь в технике, то война это стихия Майснера, ясно?! — ковбой ударял кулаком в грудь при каждом произнесении своего имени.

— Но… — Ладно, что случилось, то случилось, болтовней делу не поможешь.

Майснер заскочил на подножку и нырнул в кабину. Высунувшись обратно, он вскинул на плечо ружье и направился к танку. Шквал, Билл и Нина, наблюдали за происходящим из кузова; Роджер, Пол, Стив и молодой человек по прозвищу «Взрыв», молча стояли около изуродованного тела Микки.

Из двадцати пяти человек осталось одиннадцать, не считая Майснера. Гиена ушел с двумя грузовиками и бензовозом, но зато появилось два танка. Расклад малоприятный, но все же не катастрофический. С этим согласились все.

— Жаль сегодня не удастся нормально выспаться, — слегка улыбнувшись, протянул Вик.

— Что? Ты о чем? — Маркус слегка вздрогнул, будто очнулся от дремы.

— Придется дать Гиене открытый бой. Если мы дадим ему отдышаться и приготовиться, шансы наши упадут к нулю.

— Он прав, если нападать, то сразу. У «Абрамсов» топлива всего на пятьсот километров хода. Топлива для газотурбинных движков у нас нет, да и остальные машины на всеобщей решимости поедут едва ли. План таков… даже не план, а цепочка единственно разумных действий, которые остались в нашем положении.

— Все тащите сюда свои задницы, и слушайте Майснера, — рявкнул Вик.

— Сколько в лагере боеспособных людей?

— Человек пятьдесят, наверное, наберем.

— Оружие?

— С оружием проблем нет. У нас есть даже минометы.

— Тем лучше. Тогда наши действия просты: доезжаем до лагеря, вооружаемся до отказа и в бой.

— Возражений нет.

— Только не забудь предупредить людей, пусть готовятся прямо сейчас, чем больше времени мы потеряем, тем сложнее будет выиграть бой.

Вик достал рацию и принялся крутить переключатель. Вскоре треск и шипение сменились приглушенным дребезжанием. Муррей поднес устройство к губам и затараторил:

— Мелиса, это Вик Муррей, ответь. Мелиса, это Вик Муррей, куда ты, мать твою, запропастилась!

— Привет, Вик, я тут. Что у вас?

— Долгая история. Слушай меня внимательно и не перебивай. Собирай людей, готовьтесь к походу на лагерь Стервятников. Слышишь.

— Да слышу. Не понимаю только к чему такая спешка, может вы сначала доедите до лагеря, а потом мы поедим и все обсудим.

— У нас нет времени, начинай готовиться сейчас. Чем больше народу, тем лучше, у нас есть шанс уничтожить этого ублюдка раз и навсегда!

— Кончай паниковать, Вик, дотащи свою задницу до лагеря, тут и поговорим.

— Нам до лагеря несколько часов!

— Хорошо, не ори только. Объясни в чем спешка.

— Да некогда мне объяснять! Делай что тебе говорят!

— Так, Муррей, не забывайся. Я пока что командую лагерем, и я отдаю приказы, так что это ты будешь делать что тебе говорят!

— Если к нашему приезду ты не подготовишься к походу, я лично вырежу тебе сердце, поняла?! — Вик заорал в рацию сдавив корпус с такой силой, что он даже затрещал.

Ответом послужили треск и шипение.

Вик с размаху швырнул рацию на землю, зарычал и, подбежав к Ковчегу, несколько раз от души приложил ногой стенку кузова.

— Вот тупица-то! — орал Муррей, обрушивая на толстые стальные листы неистовые удары.

— А почему ты не сказал про Гиену? — Майснер поднял одну бровь и перекинул сигару на другую сторону рта.

— Ты не знаешь Мелису. Кроме паники она ничего бы не предприняла.

— Так какого хрена она командует?

— Она пользуется уважением у людей. Я не против, все-таки с большинством не поспоришь, да и смысла нет. Она всегда делала то, что я говорил, а воодушевлять какой-то сброд на военные походы я не хотел. Зато она исполняла эту роль самозабвенно и с удовольствием. Люди слушали ее и шли и делали то, что было надо мне. Да и всем остальным, в принципе, тоже. Но она никогда не оставалась одна, все ее решения проходили мою «цензуру». Сейчас, узнай она о том, что мы потеряли пятнадцать человек, два грузовика и полный бензовоз… я даже не могу представить какую глупость она смогла бы после этого сделать.