Добавить в моё избранное
6 мин, 21 сек 13938
В концов концов, ее навещает брат, обнимает ее, и вместе они умирают, белые, как снег.
Подобный сюжет можно встретить в «Калевале,» где Куллерво, по незнанию, вступает в связь со своей сестрой, которая пропала много лет назад. Узнав о родстве с насильником, девушка топится, а Куллерво в конце концов погибает, упав на свой меч а-ля Турин Турамбар из «Сильмариллиона» (точнее, это Турин погибает а-ля Куллерво).
Баллада Lizie Wan (Child 51) еще мрачнее, чем предыдущие, потому что никто не заступается за девушку, которую убивает брат, при том, что она рассказывает отцу про инцест. Поскольку баллада доступна в русском переводе, то пересказывать ее не имеет смысла. Вот она:
Лиззи Уэн сидит в отцовском дому, Горюя и скорбя. И приходит ее любимый отец — Лиззи Уэн, что тревожит тебя? — Я тревожусь, тревожусь, любимый отец, И откроюсь перед тобой: Я под сердцем своим ребенка ношу — Он милого Джорди и мой. Вот сидит она снова в отцовском дому, Горюя и скорбя, И приходит к Лиззи любимый брат:
— Лиззи Уэн, что тревожит тебя — Я тревожусь, тревожусь, любимый брат, И откроюсь перед тобой: Я под сердцем своим ребенка ношу — Он твой, о Джорди, и мой.
— Ты такое матери и отцу Солгать могла обо мне! — И выхватил он свой булатный меч, Свисавший с плеч на ремне. Он голову Лиззи Уэн отрубил И натрое тело рассек И, охваченный ужасом, прибежал На материнский порог.
— Чем встревожен, встревожен ты, Джорди Уэн? Чем встревожен ты, расскажи? Видно, страшное дело ты совершил, Успокойся и не дрожи! — Я страшное дело, мать, совершил И проклят буду в свой срок: Борзому я голову отрубил — Пес не бежал на манок.
— Кровь у борзого не столь красна! Ты правду мне, сын, расскажи. Видно, страшное дело ты совершил, Успокойся и не дрожи! — Я страшное дело, мать, совершил И проклят буду в свой срок: Я голову Лиззи Уэн отрубил И натрое тело рассек.
— Что сделаешь ты, коль вернется отец, О Джорди Уэн, мой сын? — Я лодку одну добуду без дна И в волны пущусь один! — А когда же ты снова вернешься домой, О Джорди Уэн, сын мой? — Когда солнце с луной скосят луг заливной, Тогда и вернусь домой.
(Перевод Асара Эппеля) Наконец, тема инцеста встречается и в балладе Brown Robyn«s Confession (Child 57), хотя здесь все заканчивается относительно мирно. Баллада напоминает историю об Ионе и ките, а так же, по мнению Чайлда, сказ о Садко. Во время плавания, моряки не видят ни солнца, ни луны — скорее всего, начался шторм. Не иначе среди них затесался грешник, и Господь наказывает их таким образом. Они тянут жребий, чтобы выяснить, кого надо выбросить за борт, и жребий достается Робину. «Неудивительно, что так получилось,» признается злополучный Робин, «ведь я прижил двух детей от матери, и еще пятерых — от сестры.» Его привязывают к доске и выбрасывают за борт, но доска не тонет. Через некоторое время Робину является Дева Мария с Младенцем на руках и приглашает его в рай. Такой чести он удостоен не за свои поступки — ничего хорошего он за свою жизнь не сделал — но за честную исповедь.
Подобный сюжет можно встретить в «Калевале,» где Куллерво, по незнанию, вступает в связь со своей сестрой, которая пропала много лет назад. Узнав о родстве с насильником, девушка топится, а Куллерво в конце концов погибает, упав на свой меч а-ля Турин Турамбар из «Сильмариллиона» (точнее, это Турин погибает а-ля Куллерво).
Баллада Lizie Wan (Child 51) еще мрачнее, чем предыдущие, потому что никто не заступается за девушку, которую убивает брат, при том, что она рассказывает отцу про инцест. Поскольку баллада доступна в русском переводе, то пересказывать ее не имеет смысла. Вот она:
Лиззи Уэн сидит в отцовском дому, Горюя и скорбя. И приходит ее любимый отец — Лиззи Уэн, что тревожит тебя? — Я тревожусь, тревожусь, любимый отец, И откроюсь перед тобой: Я под сердцем своим ребенка ношу — Он милого Джорди и мой. Вот сидит она снова в отцовском дому, Горюя и скорбя, И приходит к Лиззи любимый брат:
— Лиззи Уэн, что тревожит тебя — Я тревожусь, тревожусь, любимый брат, И откроюсь перед тобой: Я под сердцем своим ребенка ношу — Он твой, о Джорди, и мой.
— Ты такое матери и отцу Солгать могла обо мне! — И выхватил он свой булатный меч, Свисавший с плеч на ремне. Он голову Лиззи Уэн отрубил И натрое тело рассек И, охваченный ужасом, прибежал На материнский порог.
— Чем встревожен, встревожен ты, Джорди Уэн? Чем встревожен ты, расскажи? Видно, страшное дело ты совершил, Успокойся и не дрожи! — Я страшное дело, мать, совершил И проклят буду в свой срок: Борзому я голову отрубил — Пес не бежал на манок.
— Кровь у борзого не столь красна! Ты правду мне, сын, расскажи. Видно, страшное дело ты совершил, Успокойся и не дрожи! — Я страшное дело, мать, совершил И проклят буду в свой срок: Я голову Лиззи Уэн отрубил И натрое тело рассек.
— Что сделаешь ты, коль вернется отец, О Джорди Уэн, мой сын? — Я лодку одну добуду без дна И в волны пущусь один! — А когда же ты снова вернешься домой, О Джорди Уэн, сын мой? — Когда солнце с луной скосят луг заливной, Тогда и вернусь домой.
(Перевод Асара Эппеля) Наконец, тема инцеста встречается и в балладе Brown Robyn«s Confession (Child 57), хотя здесь все заканчивается относительно мирно. Баллада напоминает историю об Ионе и ките, а так же, по мнению Чайлда, сказ о Садко. Во время плавания, моряки не видят ни солнца, ни луны — скорее всего, начался шторм. Не иначе среди них затесался грешник, и Господь наказывает их таким образом. Они тянут жребий, чтобы выяснить, кого надо выбросить за борт, и жребий достается Робину. «Неудивительно, что так получилось,» признается злополучный Робин, «ведь я прижил двух детей от матери, и еще пятерых — от сестры.» Его привязывают к доске и выбрасывают за борт, но доска не тонет. Через некоторое время Робину является Дева Мария с Младенцем на руках и приглашает его в рай. Такой чести он удостоен не за свои поступки — ничего хорошего он за свою жизнь не сделал — но за честную исповедь.
Страница
2 из 2
2 из 2
