Угол

Дверь в первую комнатку также была приоткрыта, но в ней не горел свет.

«Должно быть опять перегорела лампочка.» — подумалось мне.

Да и какого черта? Я ждал этого момента весь свой трудовой срок. Ни секунды не раздумывая я вошел в освещенную комнату и достал своего дружка. Унитаз оказался белым и чистым. Так сладко я еще не писал никогда.

— Прости меня старик за то, что я был тобой недоволен. Теперь с двумя рабочими сортирами все наладится и никто больше не будет ломиться в дверь.

Я нажал на слив и услышал приятное урчание бачка. Я застегнул ширинку обернулся и… мой взгляд уперся в стену.

— Вот это я заработался, — хохотнул я, — уже шатает. Я повернулся еще и еще, и еще, пока с ужасом для себя не понял, что сделал полный оборот вокруг своей оси.

Я тут же нахмурился и посмотрел на то место где только что была дверь. Передо мной стояла глухая стена выкрашенная старой голубой краской. Такая же стена, как и три остальных. Я обернулся и понял, что дверь исчезла.

Я повертелся несколько раз и понял, что угодил в какую-то неправдоподобную ловушку. Я ощупал стены и смог убедиться, что они абсолютно реальные и твердые. Я постучал по ним ладонями, даже ногами, самые настоящие стены!

«Наверное я переработал.» — это первое что пришло мне в голову.

Я зажмурился, натрескал себе по щекам, скинул пуховик, сорвал крышку бачка и умылся.

Но ничего не помогло.

— Эй! — крикнул я уже немного испуганно. Мой голос прозвучал глухо — так глухо, как он бы мог прозвучать в замурованной комнате.

— Что это за угол? Эй! Выпустите меня!

Я стучал по стенам изо всех сил, а потом затих.

— Прости приятель, за то что я на тебя наезжал.

— прошептал я.

— Я не должен был. Выпусти меня пожалуйста?!

Не знаю сколько я так просидел, но мне в голову стали приходить страшные мысли: «А что если воздух закончится?» или «Перегорит лампочка и я останусь здесь в абсолютной темноте?». Меня начала одолевать жажда. Дышать и впрямь становилось тяжело. Я сбросил на пол крышку бачка и она разлетелась вдребезги.

— Проклятый чулан! — выругался я и разревелся как малый ребенок.

Я стал черпать ладонями воду из бачка и пить ее! Я не знаю за сколько человек может умереть от жажды, но на всякий случай я решил ее утолить.

В какой-то момент я все таки смог взять над собой контроль и попытался успокоиться. Моего спокойствия хватило часа на два, а потом у меня появились новые проблемы, когда мне вдруг приспичило в туалет по большому, да еще так неслабо, что выбора у меня просто не оставалось. Наверное всему виной вода из бачка. Я долго терпел, но в итоге не смог больше себя сдерживать.

— Зато меня отсюда никто не выгонит, — вновь хохотнул я, понимая что начинаю медленно сходить с ума. Я сделал это громок и… громко. Порадовало наличие туалетной бумаги. Хоть здесь повезло.

В замкнутом помещении без возможности проветрить стало находится совсем невыносимо. Я поспешил смыть все что из меня вышло, и с ужасом понял, что вода в бачке кончилась.

Я судорожно дергал рычаг, но кроме чваркающих звуков ничего слышно не было. Я снова метнулся к стене и попытался ее продавить, но никаких изменений достигнуть не получилось.

Дышать становилось все трудней.

Я попытался ее выбить, но ничего кроме вывиха плеча у меня не получилось.

— О Боже, о Боже! Люди! Люди!

Я кричал в глухую стену, но все было напрасно!

Я смекнул, что сейчас на улице должна быть ночь. Просидел я взаперти уже наверное около трех-четрыех часов. Кричать было бесполезно, потому что меня все равно бы никто не услышал. Наш подвал находился в самом конце здания ресторана на заднем дворе, без окон. Кто бы меня там услышал? Разве что бродячие псы.

— Связь!

Точно, мне нужно позвонить домой! Или вызвать спасателей! Я достал телефон, но в своем порыве отчаянья выронил трубку и она упала в очко унитаза.

— Проклятый сортир!

Я принялся бить унитаз ногами, но моя злость быстро улетучилась, когда стены капкана содрогнулись от моего громкого пронзительного крика. Причиной спокойствия стал ушибленный мизинец. К тому же кроссовок порвался.

Я стал чувствовать кислородное голодание.

— Гипоксия… гипоксия! — стонал я из последних сил.

Мне вдруг стало страшно. Острый приступ клаустрофобии едва не поверг меня в шок.

Я точно помнил как заходил в дверь и я точно знал, что дверь там была. Неужели это какая-то пространственная ошибка?

— Глюк реальности! — вскрикнул я.

— Глюк этой чертовой вселенской реальности!

Но от этого мне легче не стало.

«Даже если это пространственный глюк, — думал я, — мне все равно нужно как-то отсюда выбираться».

Я попытался расшатать унитаз, но потом бросил эту глупую затею.