Город 13

Дело в том, что, блуждая по сегодня, мне удалось обнаружить несколько мест вне этого мира, покинутых жизнью, забытых людьми, где застыло время и о которых даже нынешние боги не имели ни малейшего представления и боги что были до них.

Когда-то, во время очередной смены богов, старые боги почему-то не захотели гибнуть (странно, не правда ли) и теснимые напором новых богов успели отстроить себе цитадели за гранью времени, но опомнились и не стали там скрываться, а бросили вызов Урд, Верланде и Скульд. Понятно, что они погибли, но пали они как герои и вместо вечного прозябания и ожидания жалкого поколения богов, которому можно было бы пытаться бросить вызов предпочли битву с стократно превосходящими силами новых богов и более того — Рока. И почти победили. Да они пали все, но не думаю, что новые боги были так уж рады этому — слишком кровава победа, собой расписали снег красненьким, яркими, грубыми куклами рассыпались по холодным полям их трупы, а те, кто остались боялись с тех пор снега и ветра — слишком они ослабли, да и воспоминания не тускнели. Из зимы следующие боги вышли и тех втоптали в побуревший снег, не поняв — с богами столкнулись, не сохранив в памяти ни их имен, ни имен богов предыдущего поколения. Но помнить предыдущих — стоило. Может и не было в них силы, но доблесть, отвага и благородство были. Об этом стоит помнить вечно.

А их тайные убежища сохранились. Я наткнулся на них случайно. Я мог позволить себе действовать случайно, у меня было время. Не много. Чуть-чуть. Если мне ни чего не удастся, то всего лишь вечность. Не слишком долгий срок для исполнения задуманного.

Убежищ было немного, а может просто я не сумел найти их все. И то что я увидел там, не могло характеризовать своих создателей как добрых, милостивых или хотя бы благих. Нет, скорее всего, они даже не подозревали, того что есть такие слова, а если бы им о них сказали, то они бы честно смеялись над глупцом. Зато они были горды и справедливы, не ханжеской справедливостью, не всепрощением, а природной — Око за Око. Закон Когтя они установили на Земле. И они пали, а вместе с ними и все, что они создали, только несколько мрачных убежищ, впрочем, какие еще могут быть места, куда прячутся, лишившись всего, в спешке бросая крохи того, что еще удалось сохранить.

Убежища были страшно негостеприимны и ужасно заброшены. Мало кто согласился бы там обитать. Я обосновался в лучшем, что было всего лишь мрачно и угрюмо. Без растений, без света, только огромный мертвый ясень стоял там, устремившись вверх, бросая вызов небу, которого над ним не было. Над ним не было ничего, ни звезд, ни солнца, а снизу только небольшой клочок суши, нет не суши — пересохшей и мертвой земли, без цветов и зелени, но покрытый мертвой травой, пересохший родник да огромный, неуклюжий дом, похожий на громадный, старый крестьянский сарай где-нибудь в глубинке, построенный из громадных, необтесанных бревен. Стены его были грубо законопачены мхом. Внутри на земляном полу массивные необработанные скамьи, а посреди огромный очаг из дикого камня — все убранство дома. Нет, я едва не забыл про солому и солома была везде, как и огромные двери. Как-то я не поленился и уделил неделю пересчету дверей — ровно 540. Странная круглая цифра. И наверное, если набить дом, так как предполагали его создатели, то на последнюю битву из каждой двери пройдут плечом к плечу 800 бойцов.

Самая сложная часть плана — найти готовых к борьбе. Их было бесполезно искать среди зажравшихся и погрязших в достатке бюргеров, их не было среди политиков и тупых фермеров, гнилая и эстетствующая интеллигенция потеряла волю к борьбе. Почти не было таких, кто готов был сразиться с богами, но те, кто нашлись, им было из-за чего биться. Их было мало, и почти не было старше двадцати трех, четырнадцатилетние, шестнадцатилетние, двадцатилетние и редкие вкрапления зрелых людей, больше похожих на ожившие скалы и сохранившие пламя молодости, да уж совсем редкие старики, что еще помнили прошлое. Старики, что в душе остались задорными подростами, и глазах которых светится детство.

Я подбирал каждого годами, а затем извлекал с Земли человека за человеком, а боги с небес радовались, что пропадают те, кто был способен кинуть им вызов, вызов без шансов на успех, без надежды, но все же вызов. Они радовались, а я даже не смеялся, я злился — глупцы, они не видят того, как отковывается их смерть, и рады тому, что она приближается.

И из этих 540 дверей и из каждой выйдет на бой за меня восемь сотен, человек, нет что человек — люди пустяк, выйдут воины, бойцы и даже более того — победители. Их я отбирал веками, что было сегодня. И продолжу отбирать, века, что оно будет и только, когда я буду готов, я поведу их в бой. В бой не за идею, не за религию, не за гуманизм, за завтра. Какое бы оно ни было это завтра. Пусть грязное, нищее, убогое, но завтра. И победа будет за мной. А еще забыл я отметить — имя мне Гарм.