Добавить в моё избранное
11 мин, 23 сек 15132
И еще одну в стороне с длинным блестящим на кончике носом. Рожицы росли в числе как на дрожжах, заполняя собой всю полосу приозерной гальки, сверкали белыми глазками, выпячивали носы разной формы, казалось, шевелили толстогубыми каменными ртами. Хм! Ну и ну! Внимание его переключилось на лесную траву, из которой торчали деревья. Там, в рыжеватой поросли среди переплетения корней его взгляд нашел многочисленные лики, сотканные из различных деталей и игры света и тени. Появившиеся из ниоткуда слепленные из ничего лица смотрели в разные стороны, разглядывая что-то свое и казались вполне живыми. Он, пораженный увиденным, неопределенно долго разглядывал всю эту неизвестно откуда появившуюся на экране монитора жизнь. Лишь почувствовав легкое сосание в желудке, он оторвался от картинки на мониторе и сразу выключил компьютер.
Что это? откуда это? вопрошал он. Но ответа не находил. Увиденные лики проплывали перед глазами вереницей образов пока он обедал, кривлялись, смеялись над ним, зыркали сверкающими глазками наплывая из чертогов памяти, когда он сел смотреть телевизор. Движущееся говорящие картинки в телевизоре не доходили до сознания, которое было занято пережевыванием многоликого, составленного из черточек, блестящих поверхностей, разверстых ртов и пустых глазниц. В смятении он выключил телевизор и лег спать.
Проснулся он через несколько часов с тяжестью в голове и во всем теле. На улице день клонился к закату, расцвечивая золотистыми лучиками вечернего солнца подступающий полумрак. Он вышел на кухню и, прикурив сигарету, присел на корточки, облокотившись о стол. Взгляд машинально обратился к рисунку на полу. Пол был устлан выцветшим зелено-белым давно не мытым линолеумом, с рисунком из больших зеленых квадратов, наполненных идущими в разных направлениях всплесками белого, зеленого и светло-коричневого. Внезапно он разглядел среди пестрых хаотических переливов веселую рожицу с рожками. Рожица, скалясь беззубым ртом, смотрела на него пристальным взглядом. Рассматривая, он задержался на ней. Затем краем взгляда обнаружил другую рожицу — с высоким лбом, бровастую и опять с рогами. Затем еще одну, еще и еще. Всего то, за какую-то минуту-другую весь пол перед ним превратился в скалящуюся, разглядывающую его, рогатую орду. Черти! — возникло в мозгу. Леденящий ужас выдавил из него мысли, сковал разум, подцепил мощным крюком внутренности.
Одни рожицы были обрисованы плавными линиями, точно характеризующими овал лица, рот, нос, глаза, тогда как другие были лишь намечены черточками. Образы были наполнены внутренней жизнью, действовавшей завораживающе, магнетически, надолго приковывавшей взгляд. Он застыл на месте. Все разглядывал и разглядывал, рассматривая детали, находя все новое и новое. Весь превратился в поток жадного внимания. Время застыло окутав его липкой паутиной ужаса. Черные змеи потустороннего проникли в душу. Окрестности за окном уже окутывала тьма июньской ночи, когда он не отрывая взгляда от пола сделал себе чай. В сознании как застывший вибрирующий звук бились, перекатываясь друг через друга вязкие волны изумления и ужаса. Он, все же, нашел в себе силы выйти из кухни. Отправился в кровать и провалился в тяжелый глухой сон. Спал как-будто падал вниз в бездонный темный колодец с шевелящимися вглядывающимися в него стенами. Снов не было.
Утро разбудило его играющими на лице солнечными лучиками. Игорь огляделся: комната утопала в волне радостного солнечного света. Он потянулся, стряхивая с себя остатки сна, и улыбнулся, здороваясь с солнцем и новым днем. Машинально взглянул на матерчатую спинку кровати. Среди узора из цветов и ветвей перед взглядом его сформировалась морда серьезного демона, рогатого, ушастого, смотрящего на него и, показалось, вполне живого. Ужаснувшая память немедленно обдала его темной волной, напоминая вчерашнее. Улыбка исчезла с его лица. Черное пятно невысказанного ужаса заслонило солнечный день. Неужели снова то же?! Он медленно осмотрел кровать, обои на стене. Взгляд тут и там обнаруживал странные рожицы или целые фигурки, составленные из черточек и изгибов, лепестков и листочков. Мигом постаревший, как-будто придавленный грузом ужасающего чуда, он медленно встал и погрузился, оставаясь в своем коконе непричастности, в солнечную волну затопившую комнату.
Из комнаты прошел на кухню. Пол по-прежнему наполняла скалящаяся орда демонов, несколько поблекших при дневном свете, но, по-прежнему, казавшихся живыми неосязаемой потусторонней жизнью. Поставил чайник и, стараясь отвести взгляд от пола, принялся осматривать оконные рамы. Но и там среди паутины черных трещинок и бороздок нашлись совсем уж крохотные рожицы составленные из всего нескольких черточек и точек. Разум придавленный темной завораживающей волной потустороннего как-будто превратился в кипящий котел в котором вертелись все эти рожицы, лики, морды, оскаленные улыбки, пронзительные взгляды.
Но этого же не может быть! Откуда это все взялось?
Что это? откуда это? вопрошал он. Но ответа не находил. Увиденные лики проплывали перед глазами вереницей образов пока он обедал, кривлялись, смеялись над ним, зыркали сверкающими глазками наплывая из чертогов памяти, когда он сел смотреть телевизор. Движущееся говорящие картинки в телевизоре не доходили до сознания, которое было занято пережевыванием многоликого, составленного из черточек, блестящих поверхностей, разверстых ртов и пустых глазниц. В смятении он выключил телевизор и лег спать.
Проснулся он через несколько часов с тяжестью в голове и во всем теле. На улице день клонился к закату, расцвечивая золотистыми лучиками вечернего солнца подступающий полумрак. Он вышел на кухню и, прикурив сигарету, присел на корточки, облокотившись о стол. Взгляд машинально обратился к рисунку на полу. Пол был устлан выцветшим зелено-белым давно не мытым линолеумом, с рисунком из больших зеленых квадратов, наполненных идущими в разных направлениях всплесками белого, зеленого и светло-коричневого. Внезапно он разглядел среди пестрых хаотических переливов веселую рожицу с рожками. Рожица, скалясь беззубым ртом, смотрела на него пристальным взглядом. Рассматривая, он задержался на ней. Затем краем взгляда обнаружил другую рожицу — с высоким лбом, бровастую и опять с рогами. Затем еще одну, еще и еще. Всего то, за какую-то минуту-другую весь пол перед ним превратился в скалящуюся, разглядывающую его, рогатую орду. Черти! — возникло в мозгу. Леденящий ужас выдавил из него мысли, сковал разум, подцепил мощным крюком внутренности.
Одни рожицы были обрисованы плавными линиями, точно характеризующими овал лица, рот, нос, глаза, тогда как другие были лишь намечены черточками. Образы были наполнены внутренней жизнью, действовавшей завораживающе, магнетически, надолго приковывавшей взгляд. Он застыл на месте. Все разглядывал и разглядывал, рассматривая детали, находя все новое и новое. Весь превратился в поток жадного внимания. Время застыло окутав его липкой паутиной ужаса. Черные змеи потустороннего проникли в душу. Окрестности за окном уже окутывала тьма июньской ночи, когда он не отрывая взгляда от пола сделал себе чай. В сознании как застывший вибрирующий звук бились, перекатываясь друг через друга вязкие волны изумления и ужаса. Он, все же, нашел в себе силы выйти из кухни. Отправился в кровать и провалился в тяжелый глухой сон. Спал как-будто падал вниз в бездонный темный колодец с шевелящимися вглядывающимися в него стенами. Снов не было.
Утро разбудило его играющими на лице солнечными лучиками. Игорь огляделся: комната утопала в волне радостного солнечного света. Он потянулся, стряхивая с себя остатки сна, и улыбнулся, здороваясь с солнцем и новым днем. Машинально взглянул на матерчатую спинку кровати. Среди узора из цветов и ветвей перед взглядом его сформировалась морда серьезного демона, рогатого, ушастого, смотрящего на него и, показалось, вполне живого. Ужаснувшая память немедленно обдала его темной волной, напоминая вчерашнее. Улыбка исчезла с его лица. Черное пятно невысказанного ужаса заслонило солнечный день. Неужели снова то же?! Он медленно осмотрел кровать, обои на стене. Взгляд тут и там обнаруживал странные рожицы или целые фигурки, составленные из черточек и изгибов, лепестков и листочков. Мигом постаревший, как-будто придавленный грузом ужасающего чуда, он медленно встал и погрузился, оставаясь в своем коконе непричастности, в солнечную волну затопившую комнату.
Из комнаты прошел на кухню. Пол по-прежнему наполняла скалящаяся орда демонов, несколько поблекших при дневном свете, но, по-прежнему, казавшихся живыми неосязаемой потусторонней жизнью. Поставил чайник и, стараясь отвести взгляд от пола, принялся осматривать оконные рамы. Но и там среди паутины черных трещинок и бороздок нашлись совсем уж крохотные рожицы составленные из всего нескольких черточек и точек. Разум придавленный темной завораживающей волной потустороннего как-будто превратился в кипящий котел в котором вертелись все эти рожицы, лики, морды, оскаленные улыбки, пронзительные взгляды.
Но этого же не может быть! Откуда это все взялось?
Страница
2 из 4
2 из 4
