История, которую я хочу рассказать, произошла прошлым летом. Была пятница, вторая половина дня, когда мой друг Семен позвал меня на рыбалку…
Добавить в моё избранное
7 мин, 32 сек 18166
Я обернулся, приготовился бежать, даже схватил своего друга за рукав, чтобы тащить его за собой, но я буквально остолбенел, когда увидел, что на берегу и вокруг нашей палатки стоят точно такие же люди, полуголые, все в какой-то грязи и ни один из них не производит ни звука.
Люди из леса окружили нас, но приблизиться не посмели, я сомневаюсь, что им помешал мой нож, но что им помешало мне не ведомо. Так или иначе, они стали ходить вокруг нас, нестройно, невпопад, опять без всякой системы, только теперь вокруг меня, так и держащего своего спящего друга за рукав. Тут произошло то, чего я никак не ожидал, Сема повернулся ко мне, я успел обрадоваться, но взглянув ему в лицо, я понял, что это было преждевременно. Его глаза были по-прежнему закрыты. Я отпустил рукав его куртки и шагнул назад. Сема быстрым четким ударом выбил нож у меня из руки, а вторым ударом отправил меня в нокаут. Я даже не успел сообразить, да я и не мог ждать ничего подобного от спящего лунатика.
Очнулся я все на том же берегу от того, что солнце слепило мне глаза, а голова беспощадно раскалывалась. Я вспомнил события сегодняшнего утра и ужаснулся, но быстро оглядевшись, я увидел только палатку и никаких полуголых людей. Это меня чуть взбодрило, по крайней мере, мы не попали в лапы какой-то секте, живущей уединенно в этих лесах. Я встал и неуверенной походкой двинулся к палатке, голова кружилась, волнами накатывала тошнота, я подумал, что после этой поездки Семе придется долго проставляться в баре за этот удар. От этой мысли стало немного веселее, тем более, что я дошел до палатки и в ней увидел Сему, спящего, завернувшись в свой спальник.
Я решил его пока не будить, а сам пошел к реке, умылся, развел костер, начал готовить завтрак. Когда завтрак был готов, я снова подошел к палатке, заглянул внутрь и весело прокричал: «Подъем, Тайсон, жрать подано!», я решил, что это прозвище теперь надо закрепить за Семой, ибо вырубил он меня действительно мастерски. Но реакции с его стороны не было, тогда я залез по пояс в палатку и стал тормошить моего друга через спальник. Но тут я заметил, что снизу спальника проступают какие-то темные мокрые пятна, еще не понимая ничего, я аккуратно расстегнул молнию и увидел, что из живота моего друга торчит его любимый складной нож. Рывком я вывалился из палатки и отполз от нее на несколько метров. Я был в панике, я не знал что делать, словами описывать мое состояние бессмысленно, да и скорее всего такие слова не подобрать вовсе.
Я кое-как заставил себя подойти обратно к палатке и пощупать пульс, но это было бесполезно, мой друг был мертв и уже начал коченеть.
Потом у меня был как будто нервный срыв, я вскочил на ноги и побежал, бежал долго, сейчас я вспоминаю это и понимаю, что сделал пару петлей по лесу, но тогда мне было все равно. Я бежал, падал, когда не мог уже бежать шел, затем плелся, чуть не падая, и не понимал, зачем я это делаю, только найдя нашу оставленную машину, я свалился рядом с ее колесом и зарыдал, рыдал долго, может час, может два. Более-менее пришел в себя я только глубокой ночью.
Затем я вызвал милицию и скорую, я не боялся, да и мне как-то в голову не приходило, что меня могут обвинить в убийстве. В общем-то, так и получилось, меня много вызывали на допросы, но потом почему-то решили мне поверить, я рассказал всю историю целиком, ничего не утаивая. В итоге все списали на несчастный случай, вроде как мой друг сам зарезался ночью в приступе сомнамбулизма. Мне же посоветовали обратиться к психологу, потому что никаких следов никаких людей ни на берегу, ни в лесу милиция не нашла, но списала все на то, что мне померещилось в предрассветной мгле, а остальное я придумал или галлюцинировал.
Я очень сложно переживал все то, что случилось, много думал об этом. Но все равно у меня нет ни одного ответа на вопросы: кто были эти молчаливые люди, почему они, а я не сомневался, что это они, убили моего друга, а меня не тронули, почему, в конце концов, меня не посадили за убийство, связей в таких органах у меня нет, поэтому для меня это тоже загадка.
Люди из леса окружили нас, но приблизиться не посмели, я сомневаюсь, что им помешал мой нож, но что им помешало мне не ведомо. Так или иначе, они стали ходить вокруг нас, нестройно, невпопад, опять без всякой системы, только теперь вокруг меня, так и держащего своего спящего друга за рукав. Тут произошло то, чего я никак не ожидал, Сема повернулся ко мне, я успел обрадоваться, но взглянув ему в лицо, я понял, что это было преждевременно. Его глаза были по-прежнему закрыты. Я отпустил рукав его куртки и шагнул назад. Сема быстрым четким ударом выбил нож у меня из руки, а вторым ударом отправил меня в нокаут. Я даже не успел сообразить, да я и не мог ждать ничего подобного от спящего лунатика.
Очнулся я все на том же берегу от того, что солнце слепило мне глаза, а голова беспощадно раскалывалась. Я вспомнил события сегодняшнего утра и ужаснулся, но быстро оглядевшись, я увидел только палатку и никаких полуголых людей. Это меня чуть взбодрило, по крайней мере, мы не попали в лапы какой-то секте, живущей уединенно в этих лесах. Я встал и неуверенной походкой двинулся к палатке, голова кружилась, волнами накатывала тошнота, я подумал, что после этой поездки Семе придется долго проставляться в баре за этот удар. От этой мысли стало немного веселее, тем более, что я дошел до палатки и в ней увидел Сему, спящего, завернувшись в свой спальник.
Я решил его пока не будить, а сам пошел к реке, умылся, развел костер, начал готовить завтрак. Когда завтрак был готов, я снова подошел к палатке, заглянул внутрь и весело прокричал: «Подъем, Тайсон, жрать подано!», я решил, что это прозвище теперь надо закрепить за Семой, ибо вырубил он меня действительно мастерски. Но реакции с его стороны не было, тогда я залез по пояс в палатку и стал тормошить моего друга через спальник. Но тут я заметил, что снизу спальника проступают какие-то темные мокрые пятна, еще не понимая ничего, я аккуратно расстегнул молнию и увидел, что из живота моего друга торчит его любимый складной нож. Рывком я вывалился из палатки и отполз от нее на несколько метров. Я был в панике, я не знал что делать, словами описывать мое состояние бессмысленно, да и скорее всего такие слова не подобрать вовсе.
Я кое-как заставил себя подойти обратно к палатке и пощупать пульс, но это было бесполезно, мой друг был мертв и уже начал коченеть.
Потом у меня был как будто нервный срыв, я вскочил на ноги и побежал, бежал долго, сейчас я вспоминаю это и понимаю, что сделал пару петлей по лесу, но тогда мне было все равно. Я бежал, падал, когда не мог уже бежать шел, затем плелся, чуть не падая, и не понимал, зачем я это делаю, только найдя нашу оставленную машину, я свалился рядом с ее колесом и зарыдал, рыдал долго, может час, может два. Более-менее пришел в себя я только глубокой ночью.
Затем я вызвал милицию и скорую, я не боялся, да и мне как-то в голову не приходило, что меня могут обвинить в убийстве. В общем-то, так и получилось, меня много вызывали на допросы, но потом почему-то решили мне поверить, я рассказал всю историю целиком, ничего не утаивая. В итоге все списали на несчастный случай, вроде как мой друг сам зарезался ночью в приступе сомнамбулизма. Мне же посоветовали обратиться к психологу, потому что никаких следов никаких людей ни на берегу, ни в лесу милиция не нашла, но списала все на то, что мне померещилось в предрассветной мгле, а остальное я придумал или галлюцинировал.
Я очень сложно переживал все то, что случилось, много думал об этом. Но все равно у меня нет ни одного ответа на вопросы: кто были эти молчаливые люди, почему они, а я не сомневался, что это они, убили моего друга, а меня не тронули, почему, в конце концов, меня не посадили за убийство, связей в таких органах у меня нет, поэтому для меня это тоже загадка.
