Искупление

— Здравствуйте, — встрепенулся он.

— Здравствуй, — сухо сказал мужчина и слегка пожал протянутую Виктором руку.

Женщина просто зло посмотрела на молодого человека и прошла мимо него в лифт. При этом случайно задев молодого человека плечом, она чуть не свалил его с ног.

Виктор проводил их взглядом. Когда двери лифта закрылись, его снова затрясло.

— Почему? Я же не виноват! — рявкнул он в бессильной злобе и упал на колени.

Виктор медленно открыл глаза. Он сидел на стуле. Стул же покоился на воде.

Молодой человек огляделся. Безбрежный и спокойный океан окружал его.

— Побегать по воде не хочешь? Немногим выпадает такой шанс, — услышал он до боли знакомый насмешливый голос.

Рядом с Виктором уже находился неизвестно откуда взявшийся второй стул. А на нем восседал… — Отец!?

— Не-а, — зловеще улыбаясь, ответил пожилой человек в белом костюме.

— Кто же ты?

— Сам поймешь. А может, и не поймешь. Речь не об этом.

— А о чем же?

— О тебе, Виктор, о тебе. Вы, люди, вообще непонятные существа, но ты пожалуй самый странный из всех кого я видел. Ты же сам этого хотел, не так ли?

Виктор почувствовал, как его колени задрожали.

— И это не было минутным порывом, да, Виктор? Ты молил бога, в которого никогда не верил, чтобы этот ребенок не рождался. Ты никогда не хотел жениться, и уж точно не хотел жениться на Ане, но, к сожалению для тебя же, в своём стремлении ты был непоследователен — к примеру, часто ленился пользоваться презервативом. Зато потом повёл себя как благовоспитанный человек — сделал девушке предложение, женился на ней, славно погулял на свадьбе. И всё это время в твоей голове, как молитва, гудело желание — хоть бы этого ребенка не было.

— Кто ты? — с ужасом снова спросил Виктор.

— Сложный вопрос, Виктор, — улыбнулся тот.

— Это тело принадлежит твоему сыну. У тебя родился мальчик, точная копия твоего отца. Мне пришлось несколько ускорить его взросление. Видишь ли, извечная моя проблема — время от времени я должен появляться в мире людей, но это сделать трудновато — я не могу просто взять и занять тело человека. Для этого нужно согласие. Или самого человека, что в наше время атеистов стало трудновато, или же одного из родителей, если человек еще недееспособен для принятия таких решений.

— Я не давал согласия на то, чтобы тело моего сына пристанищем дьявола! — вскричал Виктор.

— Ты мне льстишь. Я стою гораздо ниже в этой иерархии, и даже, пожалуй, по другую сторону. И неважно, что ты не давал прямого согласия. Многократно подуманное желание приравнивается нами к заявлению. Ты хотел, чтобы твоего сына просто не было. Это даже хуже, это дает там, наверху, полную свободу действий. И скажи спасибо, что твоего сына не прибрало к рукам темная сторона. Тебе этот мальчик был не нужен, теперь он послужит богу.

— Но я же передумал! — всхлипнул Виктор.

— В то утро, когда мне позвонили и сказали, что у меня родился сын, я почувствовал себя счастливым!

— Слишком поздно… — покачал он головой.

— Надо было думать раньше, Виктор.

— Не поздно! Ты можешь всё вернуть! Я заставлю тебя всё вернуть! — хищно оскалившись, заорал Виктор и попытался вцепиться таинственному собеседнику в горло.

Проснулся Виктор уже в реанимации. Рядом с ним сидела заплаканная Аня и держала его руку в своей. Увидев, что тот очнулся, она обрадовано встрепенулась и прижалась головой к его груди.

— Что… что случилось? — пробормотал он.

— У тебя случился сердечный приступ, прямо в моем подъезде. К счастью, скорая помощь успела быстро.

— Хм… Почему же быстро?

— Я стояла у окна и смотрела, когда ты выйдешь. Когда прошло минут десять, а ты всё не шел, заподозрила неладное. Там в коридоре мои родители, очень хотят с тобой поговорить. Не против?

— Да, конечно, — кивнул Виктор.

Аня поспешно ретировалась, что говорило о том, что предмет грядущего разговора ей прекрасно известен.

— Ты это, Витя, прости нас, мы не со зла, мы за дочь радели… — несколько смущенно начал отец Ани.

— Да-да, Витенька, прости. Только тогда, когда у тебя на нервной почве приступ случился, только тогда мы и поняли, как ты сильно нашу Аню любишь, — подхватила мать.

— И она тебя любит, все слезы проплакала, пока ты здесь лежал. Так что ребята, давайте-ка снова женитесь. А детей еще кучу понарожаете, дело молодое.

— Только у нас будете жить, хорошо? — заметил отец.

— Мы вам с Аней помогать будем, за тобой ведь ближайшее время уход будет нужен, а родители твои, увы, уже преставились давно.

По щеке Виктора пробежала скупая мужская слеза. Он кивнул.

— Папа, папа, завяжи мне шнурки, — пролепетала хорошенькая девочка. Виктор улыбнулся. Нагнувшись, исполнил просьбу дочери, чмокнул ее в макушку.