Тупая боль зарождалась где-то в затылке справа, колючей проволокой протягиваясь ко лбу, она тяжело сдавливала голову, мир вокруг начинал расплываться, словно помещенный за рифленое стекло. Только полная темнота и тишина могли сейчас помочь. Кое-как, держась за стену, Ольга вошла в дом, задернула шторы в спальне и рухнула на постель. Теряя счет времени, она чувствовала, как яркие вспышки боли уступают место свинцовой тяжести и, наконец, приходит сон, дающий измученному очередным приступом организму небольшую передышку.
Добавить в моё избранное
7 мин, 41 сек 11988
Но в последнее время Ольга начала бояться приходящих к ней в такие часы сновидений. Это не были кошмары или сюрреалистические нагромождения обрывков яви, нет. Это были удивительно четкие картины жизни совершенно неизвестной ей женщины, которые наводили на нее необъяснимый ужас своим полным подобием реальности, словно смотрит она сквозь стену чужой квартиры. Вот и сегодня она видит перед собой уже знакомую комнату, женщина с темными волосами, собранными в небрежный пучок на затылке, поднимается из-за компьютера и откликается на крики, доносящиеся из соседней комнаты:
— Мама! Скажи ему, Сашка опять забрал у меня карандаши, он поломает их, мам… — детский голосок переходит в плач. Женщина быстро проходит в детскую комнату, там, на полу перед огромным листом бумаги, на котором запечатлено неизвестное чудовище, отливающее всеми цветами радуги, сидит девчушка лет четырех и уже трет глаза. Рядом стоит мальчуган чуть постарше, сжимая в кулачке целый ворох цветных карандашей.
— А чего она моему буказавру глаза зеленые сделала и еще собиралась желтым крылышки красить. Мам! Не бывает у буказавров зеленые глаза.
— Зеленых глаз… — машинально поправляет сынишку женщина.
— А ты, Аленка, нарисовала бы своего, ты же умеешь.
— Нет! Он неправильно его рисует, он… Спор о внешности буказавра прерывается звонком у входной двери.
— Ну-ка, — женщина поднимает с пола еще всхлипывающую Аленку, — пошли встречать папу.
— Сашка сам выскакивает в прихожую.
— Привет, — приятный молодой мужчина целует в щеку женщину, подхватывая Аленку на руки.
— Вить, забрал бы ты их сегодня в парк, что ли, у меня завтра сдача материала, а рассказ не закончен, я катастрофически не успеваю. Дайте мне сегодняшний вечер, зато завтра гульнем все вместе.
— Не волнуйся, милая, работай, — говорит Витя жене и, обращаясь к ребятам, почти шепчет заговорщическим тоном, — А у нас сегодня приключение… Взглянув на всю компанию с нежностью, женщина уходит к себе в комнату и вновь садится за компьютер. Она наклоняется над клавиатурой, а в прихожей слышится возня, которая становится все громче и громче, и наконец… Ольга просыпается.
— Оля, ты дома? — она постепенно осознает, что голос мужа не приносит новой волны боли и решается встать с постели.
— Ты чего в плаще в спальне делаешь? — удивляется Николай.
— Опять был приступ? Да? — он нежно смотрит на Ольгу, потом привлекает ее к себе.
— Бедняжка моя, Олечка, слушай, тебе необходимо пойти к врачу. Я договорюсь у себя в клинике, тебя посмотрит лучший специалист по… — … по опухолям, — прерывает она.
— По новообразованиям. Милая, с такими симптомами нельзя сидеть и ждать, что все пройдет само, поверь мне. Я, конечно, только терапевт, но я же вижу, как ты мучаешься. Я завтра же договорюсь с Федором Петровичем, тебе быстро сделают обследование, и… думаю не надо бояться. Все лечится.
— Коль, — неожиданно произнесла Ольга, — давай пойдем сегодня в парк, а? Там в ресторанчике поужинаем, погуляем, я так хочу на воздух, а?
— Конечно, собирайся, милая.
В парке было многолюдно. Белые ночи на свой лад сдвигают время, продлевая вечера удивительно-прозрачными сумерками, даря людям эти сказочные часы. Кому-то для долгих прогулок и долгожданных признаний, которые просто не успеваешь сделать в короткий зимний день-вечер, а кому-то для расставаний, таких долгих, что остается надежда на то, что разрыв будет не окончательным. Кто-то в такие вечера просто вспоминает прошлое, а кто-то встречает будущее. Дети радуются возможности подольше не ложиться спать, а родители тому, что чадо старается не напоминать о себе.
После легкого ужина в недавно открывшемся ресторанчике Ольга и Николай гуляли вдоль озера, оглядывая проходящих мимо, обмениваясь незначительными замечаниями и просто наслаждаясь вечером. Вдруг Оля неожиданно остановилась, дернув мужа за рукав, он оглянулся. Она стояла, в ужасе глядя прямо перед собой на дорожку парка, по которой к ним бежала маленькая девочка в красной курточке, а за ней несся мальчишка в расстегнутой джинсовке, норовя ухватить беглянку за капюшон.
— Алена! Сашка! — раздался вдруг громкий окрик, — ну-ка, идите к папе.
— Молодой мужчина, лица которого в сумерках было не разглядеть, опустился на корточки в конце дорожки, и малышка и мальчуганом, резко развернувшись, помчались к нему. Он легко подхватил обоих и, закружив, весело засмеялся.
— Что с тобой? — Николай непонимающе смотрел на жену, которая вдруг, судорожно вздохнув, стала оседать ему на руки.
На следующее утро Оля отправилась в клинику вместе с мужем. У кабинета Федора Петровича их встретила медсестра с вежливой улыбкой и равнодушием в глазах. Она попросила Ольгу переодеться в халат с завязками на спине и специальные бахилы.
— Мама! Скажи ему, Сашка опять забрал у меня карандаши, он поломает их, мам… — детский голосок переходит в плач. Женщина быстро проходит в детскую комнату, там, на полу перед огромным листом бумаги, на котором запечатлено неизвестное чудовище, отливающее всеми цветами радуги, сидит девчушка лет четырех и уже трет глаза. Рядом стоит мальчуган чуть постарше, сжимая в кулачке целый ворох цветных карандашей.
— А чего она моему буказавру глаза зеленые сделала и еще собиралась желтым крылышки красить. Мам! Не бывает у буказавров зеленые глаза.
— Зеленых глаз… — машинально поправляет сынишку женщина.
— А ты, Аленка, нарисовала бы своего, ты же умеешь.
— Нет! Он неправильно его рисует, он… Спор о внешности буказавра прерывается звонком у входной двери.
— Ну-ка, — женщина поднимает с пола еще всхлипывающую Аленку, — пошли встречать папу.
— Сашка сам выскакивает в прихожую.
— Привет, — приятный молодой мужчина целует в щеку женщину, подхватывая Аленку на руки.
— Вить, забрал бы ты их сегодня в парк, что ли, у меня завтра сдача материала, а рассказ не закончен, я катастрофически не успеваю. Дайте мне сегодняшний вечер, зато завтра гульнем все вместе.
— Не волнуйся, милая, работай, — говорит Витя жене и, обращаясь к ребятам, почти шепчет заговорщическим тоном, — А у нас сегодня приключение… Взглянув на всю компанию с нежностью, женщина уходит к себе в комнату и вновь садится за компьютер. Она наклоняется над клавиатурой, а в прихожей слышится возня, которая становится все громче и громче, и наконец… Ольга просыпается.
— Оля, ты дома? — она постепенно осознает, что голос мужа не приносит новой волны боли и решается встать с постели.
— Ты чего в плаще в спальне делаешь? — удивляется Николай.
— Опять был приступ? Да? — он нежно смотрит на Ольгу, потом привлекает ее к себе.
— Бедняжка моя, Олечка, слушай, тебе необходимо пойти к врачу. Я договорюсь у себя в клинике, тебя посмотрит лучший специалист по… — … по опухолям, — прерывает она.
— По новообразованиям. Милая, с такими симптомами нельзя сидеть и ждать, что все пройдет само, поверь мне. Я, конечно, только терапевт, но я же вижу, как ты мучаешься. Я завтра же договорюсь с Федором Петровичем, тебе быстро сделают обследование, и… думаю не надо бояться. Все лечится.
— Коль, — неожиданно произнесла Ольга, — давай пойдем сегодня в парк, а? Там в ресторанчике поужинаем, погуляем, я так хочу на воздух, а?
— Конечно, собирайся, милая.
В парке было многолюдно. Белые ночи на свой лад сдвигают время, продлевая вечера удивительно-прозрачными сумерками, даря людям эти сказочные часы. Кому-то для долгих прогулок и долгожданных признаний, которые просто не успеваешь сделать в короткий зимний день-вечер, а кому-то для расставаний, таких долгих, что остается надежда на то, что разрыв будет не окончательным. Кто-то в такие вечера просто вспоминает прошлое, а кто-то встречает будущее. Дети радуются возможности подольше не ложиться спать, а родители тому, что чадо старается не напоминать о себе.
После легкого ужина в недавно открывшемся ресторанчике Ольга и Николай гуляли вдоль озера, оглядывая проходящих мимо, обмениваясь незначительными замечаниями и просто наслаждаясь вечером. Вдруг Оля неожиданно остановилась, дернув мужа за рукав, он оглянулся. Она стояла, в ужасе глядя прямо перед собой на дорожку парка, по которой к ним бежала маленькая девочка в красной курточке, а за ней несся мальчишка в расстегнутой джинсовке, норовя ухватить беглянку за капюшон.
— Алена! Сашка! — раздался вдруг громкий окрик, — ну-ка, идите к папе.
— Молодой мужчина, лица которого в сумерках было не разглядеть, опустился на корточки в конце дорожки, и малышка и мальчуганом, резко развернувшись, помчались к нему. Он легко подхватил обоих и, закружив, весело засмеялся.
— Что с тобой? — Николай непонимающе смотрел на жену, которая вдруг, судорожно вздохнув, стала оседать ему на руки.
На следующее утро Оля отправилась в клинику вместе с мужем. У кабинета Федора Петровича их встретила медсестра с вежливой улыбкой и равнодушием в глазах. Она попросила Ольгу переодеться в халат с завязками на спине и специальные бахилы.
Страница
1 из 3
1 из 3
