Добавить в моё избранное
9 мин, 14 сек 18533
Вот так! Все!-Тореро торжествующе развернулся к бабище с тюком и рухнул сраженный ударом в челюсть.
— Теперь вот все… — спокойно сказала бабища, баюкая пострадавший в столкновении чудовищный кулак.
И это было действительно совсем всё… Саню сбили на пол и начали топтать. Ошарашенный таким поворотом судьбы, он валялся на рубчатой резине покрывавшей пол и отмечал рефлекторные движения своего тела подбрасываемого ударами увесистых ботинок. В салоне стоял ультразвуковой гам и вой.
— У меня есть билет, он на пол упал! — Кричал некто, пролетая над полом, видимо в поисках билета.
Ядреная бабища, бешено защищала, родимый тючок. Бандерильяс акулами метавшиеся рядом, отлетали, зацепленные воздушной волной от свистевших рядом огромных кулаков.
— Ладно, — пообещал оклемавшийся от ушиба тореро, оттаскивая не менее пострадавшего соратника.
— Вступаем в экстренные полномочия… В троллейбусе стало тихо, потому что, контролеры быстро очистили салон.
Покидая салон последним, тореро бросил, мрачно и обещающе, — Не будет по-вашему. Будет как всегда… Дверь троллейбуса за ним закрылась.
Саня, с помятым лицом и гениталиями, пополз вверх по стойке, устанавливая себя на ноги. И тут же рухнул, сбитый рывком сдвинутого с места троллейбуса. Саня как во сне, слышал подбадривающие крики контролеров. Троллейбус куда-то толкали.
Толкали и затолкали в пространство меж двух стоящих рядом грузовиков, как меж двух стен.
По крыше троллейбуса загрохотали тяжелые ботинки. Избитый студент, вздрогнув, подтянул колени, бесполезно пытаясь защитить живот. По стеклам салона, с покатой крыши, вниз заструилась прозрачная жидкость. Саня, всползший на ноги, уткнулся носом, непонимающе уставился на текучую жидкость за прозрачной преградой закаленного стекла. Жидкость текла вниз, мимо придавленного молчания салона, и люди внутри, смотрели на окна с непонимающим и растущим ужасом.
С грохотом с крыши троллейбуса в кузова грузовиков полетели металлические канистры и мелькнули тени сиганувших, туда же людей… Потом салон ало озарился и взвыл единым воплем вспыхнувшей Хиросимы.
Бензин, подумал Саня глядя на пузырящуюся, кипящую жидкость. Горим.
Жгут… И заорал вместе со всеми.
Салон, толпа, единым, буйным зверем заворочался в троллейбусе обрамленном пламенем с истошным визгом существа, еще не горящего, но уже постигшего что заживо.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
— Пустите!
Но двери салона не выдавливались, упираясь в высокие борта грузовиков.
— Пустите! — Вопил, под ногами у Сани, ползавший по полу человек, слепо щупая рубчатую резину.
— У меня есть билет! Я его просто урони-и-и-л!
И зарыдал малым ребенком.
Воздух, выгорая, уходил из салона… Сознание Сани, подорванное отсутствием здравого смысла в дальнейшем присутствии, покинуло его восприятие… … Вода лилась на лицо.
… Холодно.
… Трезвяк, облегченно подумал Саня. Глюки.
И открыв глаза, узрел над собой давешнего бандерильяс с ведром воды.
— Не спи, замерзнешь, — с истерическим смешком, дал бандерильяс ценный совет.
Саня воздвиг себя на мокром асфальте.
— Кругом царил визг сирен, стоял чад и пар. Носились люди, все сплошь в зеленом, — цвета памятной утренней блевотины. И невозможно было понять, кого ловили и ловили ли кого, а спасли ли, тем более… Удар в челюсть вернул Саню в обычную реальность.
— Че? Пересрался, сыкун? -С бешеным весельем поинтересовался бандерильс, подымая вновь, кулак.
— Пиздуй отсюда! Давай, давай, не оборачивайся!
И Саня попиздовал — спотыкаясь о родимые сопли, наматывая оные на кулак. Мир плыл с дымом вверх и Саня не понимал, почему он не плывет туда вместе с ним. В синюю, чистую высь… Саня, спотыкаясь, брел от остановки, совершенно не понимая, как он объяснит мастеру причину этого своего опоздания…
— Теперь вот все… — спокойно сказала бабища, баюкая пострадавший в столкновении чудовищный кулак.
И это было действительно совсем всё… Саню сбили на пол и начали топтать. Ошарашенный таким поворотом судьбы, он валялся на рубчатой резине покрывавшей пол и отмечал рефлекторные движения своего тела подбрасываемого ударами увесистых ботинок. В салоне стоял ультразвуковой гам и вой.
— У меня есть билет, он на пол упал! — Кричал некто, пролетая над полом, видимо в поисках билета.
Ядреная бабища, бешено защищала, родимый тючок. Бандерильяс акулами метавшиеся рядом, отлетали, зацепленные воздушной волной от свистевших рядом огромных кулаков.
— Ладно, — пообещал оклемавшийся от ушиба тореро, оттаскивая не менее пострадавшего соратника.
— Вступаем в экстренные полномочия… В троллейбусе стало тихо, потому что, контролеры быстро очистили салон.
Покидая салон последним, тореро бросил, мрачно и обещающе, — Не будет по-вашему. Будет как всегда… Дверь троллейбуса за ним закрылась.
Саня, с помятым лицом и гениталиями, пополз вверх по стойке, устанавливая себя на ноги. И тут же рухнул, сбитый рывком сдвинутого с места троллейбуса. Саня как во сне, слышал подбадривающие крики контролеров. Троллейбус куда-то толкали.
Толкали и затолкали в пространство меж двух стоящих рядом грузовиков, как меж двух стен.
По крыше троллейбуса загрохотали тяжелые ботинки. Избитый студент, вздрогнув, подтянул колени, бесполезно пытаясь защитить живот. По стеклам салона, с покатой крыши, вниз заструилась прозрачная жидкость. Саня, всползший на ноги, уткнулся носом, непонимающе уставился на текучую жидкость за прозрачной преградой закаленного стекла. Жидкость текла вниз, мимо придавленного молчания салона, и люди внутри, смотрели на окна с непонимающим и растущим ужасом.
С грохотом с крыши троллейбуса в кузова грузовиков полетели металлические канистры и мелькнули тени сиганувших, туда же людей… Потом салон ало озарился и взвыл единым воплем вспыхнувшей Хиросимы.
Бензин, подумал Саня глядя на пузырящуюся, кипящую жидкость. Горим.
Жгут… И заорал вместе со всеми.
Салон, толпа, единым, буйным зверем заворочался в троллейбусе обрамленном пламенем с истошным визгом существа, еще не горящего, но уже постигшего что заживо.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
— Пустите!
Но двери салона не выдавливались, упираясь в высокие борта грузовиков.
— Пустите! — Вопил, под ногами у Сани, ползавший по полу человек, слепо щупая рубчатую резину.
— У меня есть билет! Я его просто урони-и-и-л!
И зарыдал малым ребенком.
Воздух, выгорая, уходил из салона… Сознание Сани, подорванное отсутствием здравого смысла в дальнейшем присутствии, покинуло его восприятие… … Вода лилась на лицо.
… Холодно.
… Трезвяк, облегченно подумал Саня. Глюки.
И открыв глаза, узрел над собой давешнего бандерильяс с ведром воды.
— Не спи, замерзнешь, — с истерическим смешком, дал бандерильяс ценный совет.
Саня воздвиг себя на мокром асфальте.
— Кругом царил визг сирен, стоял чад и пар. Носились люди, все сплошь в зеленом, — цвета памятной утренней блевотины. И невозможно было понять, кого ловили и ловили ли кого, а спасли ли, тем более… Удар в челюсть вернул Саню в обычную реальность.
— Че? Пересрался, сыкун? -С бешеным весельем поинтересовался бандерильс, подымая вновь, кулак.
— Пиздуй отсюда! Давай, давай, не оборачивайся!
И Саня попиздовал — спотыкаясь о родимые сопли, наматывая оные на кулак. Мир плыл с дымом вверх и Саня не понимал, почему он не плывет туда вместе с ним. В синюю, чистую высь… Саня, спотыкаясь, брел от остановки, совершенно не понимая, как он объяснит мастеру причину этого своего опоздания…
Страница
3 из 3
3 из 3
