Однажды дождливым летним днем

— не понял Николай.

— Собаку, которая вас встретила во дворе, зовут найдя.

— Нет, это ты, что-то путаешь, — гость присел на табуретку у стола.

— Рыжуха ее зовут. Это точно, как дважды два четыре. Ксения, наверное, тебе ничего обо мне не рассказывала. Я приехал за ней, забрать в город. Мы собираемся пожениться. Я сейчас в Дорожном Управление шоферю, начальство вожу. Через полгода обещали квартиру дать, а пока в общаге комнату выделили. Всеволод Яковлевич против нашего брака, поэтому я хочу тайком Ксению увезти. Распишемся, будем жить как все люди. Дом, семья, дети, — молодой человек улыбнулся, но улыбка получилась натянутой из-за того, что скулы сводило холодом. Он никак не мог согреться: его старомодный костюм — такие носили в пятидесятых годах прошлого века — был весь мокрый. Это выглядело странно: молодой человек ведь приехал на машине и прежде чем выйти из нее надел плащ.

— А где Ксеня? Почему до сих пор ко мне не вышла?

— Потому, что она здесь не живет.

— Неужели я действительно ошибся! — наконец согласился он.

— Чей тогда это дом?

— Мой.

Мне показалось, что молодой человек сейчас впадет в унынье: ехал к невесте, а попал… Но он рассмеялся.

— Ну, надо же, со мной никогда такого не было. Кому сказать засмеют. Ты говорила, что в вашем поселке нет Инютиной Ксени. Невероятно, чтобы я заехал в чужой поселок, но допустим, это так. Куда я попал?

— В Занадворовку.

— А я, по-твоему, где живу?

— Не знаю.

— В Занадворовке. Ох, я подумал, что у меня с головой совсем плохо. Ты, наверное, приехала погостить к кому-нибудь и еще не успела познакомиться с моей Ксеней? Зашла в гости по-соседски знакомиться?

— Да, заодно картины здесь свои развесила, — сиронизировала я.

— Я уже два года здесь живу. Вероятно, Инютины переехали в другой поселок еще до меня, поэтому я их не знаю?

Молодой человек посмотрел на меня так будто я сказала глупость. Я начала сомневаться в том, что всех знаю в поселке. Сижу в своем домике, пишу картины, мало общаюсь с местными. Гость никак не мог согреться и я подумала: надо с этим что-то делать, а потом продолжать беседу. Принесла обогреватель, включила его в розетку. Гость уставился на него как на диковинку, хотя в нем не было ничего необычного — обыкновенная электрическая обогревательная пластинка, которую можно найти в любом магазине, где есть отдел бытовой техники.

— Что это? — спросил он, показывая на обогреватель.

Отвечать было не обязательно: от обогревателя уже начало исходить тепло, и молодой человек с наслаждением протянул к нему руки, забыв, кажется, обо всем — обо мне, о том, где находится. Боясь нарушить уединение гостя, я осторожно присела на соседнюю табуретку, и посмотрела на него. В молодом человеке было что-то дьявольское. Если бы я сейчас писала Мефистофеля, то лучшего бы натурщика не нашла. После того как он рассказал цель своего приезда, я была целиком на его стороне, но при всем желании помочь ничем не могла. Я была не знакома с Инютиной Ксеней.

Мой гость, наконец, согрелся. Поставив ноги поближе к обогревателю, довольный принялся напевать себе под нос какую-то песенку. Его брюки были заляпаны грязью. Грязь начала подсыхать и отваливаться серыми струпьями. От мокрых носков пошел пар. В комнате запахло сыростью. Лезть в грязь без всякой надобности ни один водитель не станет. Я поинтересовалась:

— Машина застряла?

— Да, — посмотрев на меня, молодой человек засмеялся, — застряла.

— Где?

— Да, здесь, недалеко, — он показал куда-то в сторону.

— Петрович, на мое счастье, на тракторе ехал, помог вытащить. Если бы не он, — гость обречено махнул рукой, — до сих пор бы буксовал. Сапоги дырявые, ноги промокли. Ничего, — он показал на носки, — высохнут. Думал воспаление подхвачу, но, кажется, все обойдется.

— Какая у вас машина? — спросила я для поддержания разговора.

— «Победа», — быстро сказал гость, весело засмеялся и начал рассказывать о том, как вчера чуть не утопил в реке машину, и как потом вместе с Николаевичем ее вытаскивал. В общем, с его слов, он выходил горе-водитель.

— Сама знаешь, какое возле моста течение. Николаевич оступился… И его понесло. Я за ним…, — с задором врал он, потому что вчера в поселке такого случая не было. Но гость рассказывал с таким азартом, что мне не хотелось его уличать во лжи.

Закончив рассказ, гость пододвинул тарелку с холодной котлетой, оставшейся после вчерашней пирушки, взял руками, сунул целиком в рот и невнятно проворчал:

— Погода дрянная. Лето называется.

— Да, погода не летняя, — согласилась я.

— В чей же я все-таки дом зашел? — снова спросил он.

— В мой.

Гость засмеялся. Дожевав котлету, сказал:

— Ну, в таком случае я пошел.

— Я провожу.