Красный бархат

Раз… два… три, четыре… Дэйв вспомнил свое первое дело. Сказать, что он тогда боялся — не сказать ничего. Вплоть до самого последнего момента он готов был выйти вон из конторы, где они с Эдом ждали заключения по своему иску, и броситься прочь из города, из штата, из страны, лишь бы только длинные руки закона не дотянулись до него. Но закон и не думал поднимать рук. Эд провел всё, как надо. Штамп и подпись судьи, переведенные на карту счета, — и вот они садятся в новый ровер Эда. Пять, три, три, шесть… Дэйва пробил пот. «Сукин сын! Сукин сын, Эд, это твои чертовы номера!» Задыхаясь от переполняющей его злости, Дэйв стал шарить по карманам в поисках телефона. «Один звонок, и этот ублюдок окажется в полагающемся ему месте. Нет, мать твою, я не стану ждать утра»… Карманы оказались пусты. Дэйв протянул руку, надеясь нащупать трубку на столе, но пальцы его наткнулись на невидимое ранее препятствие. «Один звонок, — мечась, шептал он, с каждой секундой все меньше отдавая себе отчет в происходящем.

— Мне нужен один чертов звонок»… Дэйв попытался встать с ложа, но, в тот же миг ударившись лбом о преграду, откинулся назад. Все его движения, куда бы они ни были направлены, сковывал некий непреодолимый барьер. И только звуки сверху отдавали эхом в ушах: один, два, три, четыре, пять, шесть… Как будто чьи-то усталые, тяжелые шаги ступают невпопад. Как будто кто-то бросает охапками влажную землю. Один, два, три, четыре, пять, шесть… шесть ударов сердца, как шесть шагов. И давящее на грудь удушье.

Он поздно понял, что это за шаги. На крик Дэйву уже не хватило воздуха, и только пальцы его бессильно впились в бархатную поверхность обитого красным материалом мореного дерева.

Шесть шагов. Шесть шагов… вниз.