Говорят, на оборудование этого здания государство потратило три миллиона долларов. Говорят, но никто не верит. Кирилл вот — не верил…
Добавить в моё избранное
5 мин, 17 сек 14384
До сегодняшнего дня.
Слева — табличка журфака, справа — табличка филфака. Кирилл проскочил между ними, как болид Формулы-1 между финишными флажками. Дверь.
В животе происходил распад питательных веществ. Сгущенка вступала в реакцию с пельменями. Желудок превратился в колбу для изготовления нитроглицерина, — Кирилл в этом почти не сомневался. Если газы вырвутся наружу, произойдет взрыв.
Попахивало террористическим актом.
Вахтерша в ситуацию не вошла. Эх, Станиславский сейчас был бы кстати! Никак, никак робкий от рождения Кирилл не мог доступно объяснить, что в здании он первый раз, но проник сюда совершенно законно, что он не преступник и, упаси Господи, не студент филфака, что его факультет переехал сюда недавно и что сгущенка оказалась просроченной… — Туалет! — сформулировал наконец он. Веллер был бы доволен.
Вахтерша моргнула и подала признаки жизни. Кирилл с таким энтузиазмом рванул в указанном направлении, что не расслышал тревожного предупреждения. Так же, как не обратил внимания на двух студенток, обсуждающих последнее выступление Александра Лукашенко по телевизору — президент говорил, что не сдасться американцам и что в самое ближайшее время лично подорвет здание посольства США.
— Как только раздобудет взрывчатку, — хихикали остроумные студентки.
А еще он говорил, что в стране переизбыток гуманитариев. Надо сокращать.
На первом этаже предприятие погорело — кабинки в туалете были заперты. Кирилл не придал этому значения. Студент побежал на второй этаж — по логике, туалеты на этажах должны располагаться одинаково.
Логика не подвела — сортир оказался на месте.
С деревянным сердцем Кирилл подергал ручки кабинок.
Заперто.
Заперто.
То ли усомнившись в кишечной эпидемии, внезапно охватившей оба факультета, то ли просто от безысходности, но студент дернул ручку сильнее.
Сработало!
Не забыв запереться, Кирилл присел. Звук пикнувших весов и щелканье дверных механизмов потонули в другом звуке, грозном и величественном. Эхо вчерашней сгущенки срезонировало от стенок унитаза и прокатилось по сортиру Белорусского Государственного Университета.
Господи, это было круче секса! Кирилл аж застонал от наслаждения.
Он вспомнил, что белые полосы обычно сменяются небелыми, и пошарил взглядом в поисках туалетной бумаги. Нет, на месте. Это плохо. Значит, темная полоса будет совсем суровой.
Каждую секунду ожидая подвоха, Кирилл сделал свое черное дело. Натянул штаны. Поправил прическу. Дернул ручку.
Заперто.
Если бы час назад ему сказали, что в самое ближайшее время он окажется заперт в сортире, студент рассмеялся бы в лицо. Но теперь ему было не до шуток.
Судя по всему, замок на двери был настолько новым, что еще не работал. Точнее, работал, только наоборот. Дверь солидная, ни щелочки. Кирилл не удивился, если бы она оказалась герметичной. Единственный путь из кабинки — наверх, через двухметровый парапет. В такую же кабинку. Черт бы побрал эту современную планировку!
Из вентиляционной решетки послышался девчачий смех — мужской и женский туалеты отделялись стеной. Кирилл замер. Он не позвал бы на помощь, даже если бы из унитаза полез Чужой.
Когда девочки ушли, Кирилл встал на шаткий пластмассовый бачок и перелез в соседнюю кабинку. Новенькие бриджи покрылись побелкой, в нос ударил запах чего-то тухлого… словно расплавленный жир. Если бы он заглянул внутрь унитаза, то увидел бы толстый слой желтого налета.
Правду сказать, Кирилл мало надеялся на успех — все-таки снаружи эта кабинка была заперта, студент это помнил. Только в нелепой надежде, что проклятые замки действительно работают наоборот, он дернул ручку… Заперто! Отлично! Просто замечательно!
Собственным смехом Кирилл заглушил странный всасывающий звук, раздавшийся из-за парапета. Студент и не подозревал: останься он в первой кабинке чуть дольше, его бы уже не было в живых.
Зато будет что внукам рассказать, думал он, ухохатываясь.
— Дети, однажды ваш дед провел трое суток без воды и пищи… — А где, мам? В плену?
— Нет, в сортире.
Кирилл последний раз хрюкнул и присел. Слезы смеха капнули в очко, звук смешался со звуком сработавших весов. Только теперь студент обратил на него внимание — и заглянул вниз, под унитаз.
Круглый циферблат, похожий на коробку спидометра со старых мотоциклов. Стрелка поднялась чуть выше красной отметки — чуть выше цифры восемьдесят. Кирилл вдруг вспомнил, что весит как раз восемьдесят три кило — перед поступлением он проходил медосмотр. Тонкая, почти невидимая леска протянулась по стене и к двери, закончившись на уровне замка.
И раздался щелчок.
Это щелкнула дверь.
Только что она была закрыта, и значит — после этого чертова щелчка… Кирилл дернулся, чтобы встать, но унитаз не отпускал.
Слева — табличка журфака, справа — табличка филфака. Кирилл проскочил между ними, как болид Формулы-1 между финишными флажками. Дверь.
В животе происходил распад питательных веществ. Сгущенка вступала в реакцию с пельменями. Желудок превратился в колбу для изготовления нитроглицерина, — Кирилл в этом почти не сомневался. Если газы вырвутся наружу, произойдет взрыв.
Попахивало террористическим актом.
Вахтерша в ситуацию не вошла. Эх, Станиславский сейчас был бы кстати! Никак, никак робкий от рождения Кирилл не мог доступно объяснить, что в здании он первый раз, но проник сюда совершенно законно, что он не преступник и, упаси Господи, не студент филфака, что его факультет переехал сюда недавно и что сгущенка оказалась просроченной… — Туалет! — сформулировал наконец он. Веллер был бы доволен.
Вахтерша моргнула и подала признаки жизни. Кирилл с таким энтузиазмом рванул в указанном направлении, что не расслышал тревожного предупреждения. Так же, как не обратил внимания на двух студенток, обсуждающих последнее выступление Александра Лукашенко по телевизору — президент говорил, что не сдасться американцам и что в самое ближайшее время лично подорвет здание посольства США.
— Как только раздобудет взрывчатку, — хихикали остроумные студентки.
А еще он говорил, что в стране переизбыток гуманитариев. Надо сокращать.
На первом этаже предприятие погорело — кабинки в туалете были заперты. Кирилл не придал этому значения. Студент побежал на второй этаж — по логике, туалеты на этажах должны располагаться одинаково.
Логика не подвела — сортир оказался на месте.
С деревянным сердцем Кирилл подергал ручки кабинок.
Заперто.
Заперто.
То ли усомнившись в кишечной эпидемии, внезапно охватившей оба факультета, то ли просто от безысходности, но студент дернул ручку сильнее.
Сработало!
Не забыв запереться, Кирилл присел. Звук пикнувших весов и щелканье дверных механизмов потонули в другом звуке, грозном и величественном. Эхо вчерашней сгущенки срезонировало от стенок унитаза и прокатилось по сортиру Белорусского Государственного Университета.
Господи, это было круче секса! Кирилл аж застонал от наслаждения.
Он вспомнил, что белые полосы обычно сменяются небелыми, и пошарил взглядом в поисках туалетной бумаги. Нет, на месте. Это плохо. Значит, темная полоса будет совсем суровой.
Каждую секунду ожидая подвоха, Кирилл сделал свое черное дело. Натянул штаны. Поправил прическу. Дернул ручку.
Заперто.
Если бы час назад ему сказали, что в самое ближайшее время он окажется заперт в сортире, студент рассмеялся бы в лицо. Но теперь ему было не до шуток.
Судя по всему, замок на двери был настолько новым, что еще не работал. Точнее, работал, только наоборот. Дверь солидная, ни щелочки. Кирилл не удивился, если бы она оказалась герметичной. Единственный путь из кабинки — наверх, через двухметровый парапет. В такую же кабинку. Черт бы побрал эту современную планировку!
Из вентиляционной решетки послышался девчачий смех — мужской и женский туалеты отделялись стеной. Кирилл замер. Он не позвал бы на помощь, даже если бы из унитаза полез Чужой.
Когда девочки ушли, Кирилл встал на шаткий пластмассовый бачок и перелез в соседнюю кабинку. Новенькие бриджи покрылись побелкой, в нос ударил запах чего-то тухлого… словно расплавленный жир. Если бы он заглянул внутрь унитаза, то увидел бы толстый слой желтого налета.
Правду сказать, Кирилл мало надеялся на успех — все-таки снаружи эта кабинка была заперта, студент это помнил. Только в нелепой надежде, что проклятые замки действительно работают наоборот, он дернул ручку… Заперто! Отлично! Просто замечательно!
Собственным смехом Кирилл заглушил странный всасывающий звук, раздавшийся из-за парапета. Студент и не подозревал: останься он в первой кабинке чуть дольше, его бы уже не было в живых.
Зато будет что внукам рассказать, думал он, ухохатываясь.
— Дети, однажды ваш дед провел трое суток без воды и пищи… — А где, мам? В плену?
— Нет, в сортире.
Кирилл последний раз хрюкнул и присел. Слезы смеха капнули в очко, звук смешался со звуком сработавших весов. Только теперь студент обратил на него внимание — и заглянул вниз, под унитаз.
Круглый циферблат, похожий на коробку спидометра со старых мотоциклов. Стрелка поднялась чуть выше красной отметки — чуть выше цифры восемьдесят. Кирилл вдруг вспомнил, что весит как раз восемьдесят три кило — перед поступлением он проходил медосмотр. Тонкая, почти невидимая леска протянулась по стене и к двери, закончившись на уровне замка.
И раздался щелчок.
Это щелкнула дверь.
Только что она была закрыта, и значит — после этого чертова щелчка… Кирилл дернулся, чтобы встать, но унитаз не отпускал.
Страница
1 из 2
1 из 2
