Кукловод

— в ярости молодой подскочил к нему и схватил за грудки.

— Ты, сволочь, убившая мою жену!

— Простите, — Фанточчио нагло смотрел ему в глаза.

— Я не понимаю, о чем вы.

— Ты еще не понимаешь? — взревел тот.

— Да я тебе сейчас… Он занес руку для удара, однако второй мужчина перехватил ее.

— Тише, Клаус. Успокойся.

— Ты… Ты убил ее! — орал первый.

— Это сделал ты!

— Я не понимаю, о чем вы, — повторил Фанточчио.

— Лоретта! Моя жена! Ты убил ее!

Лицо кукловода осветилось пониманием.

— Ах, Лоретта! Милая Лоретта! Как же я мог забыть о ней! Хотите полюбоваться ей — вон она, в коробке.

— Да… да как ты… — дыхание Клауса перехватило от возмущения.

— Она там, рядом с Луи, — хитро подмигнул Фанточчио.

— Даже боюсь предположить, что они будут вытворять сегодня ночью.

Клаус зарычал и ударил кукловода. Того откинуло к пологу палатки, однако он лишь усмехнулся, вытирая кровь с разбитой губы.

— Ты ответишь мне за все, — прошептал Клаус, доставая из кармана нож.

— Ты что, совсем очумел? — испуганно завопил его товарищ.

— Убери оружие!

— Я убью тебя и избавлю мир от такого чудовища.

— Давайте, — Фанточчио насмешливо глядел на него.

— Я жду, — он расстегнул рубашку, открывая грудь.

Клаус оторопел от такой наглости, но ярость взяла верх. Он бросился вперед.

Нож с хрустом вошел в грудь Фанточчио по самую рукоять, но тот даже не вскрикнул. Кровь брызнула в лицо Клауса, и он ошеломленно отступил, осознав, что же наделал.

— Ты идиот! — заорал на него толстяк.

— Ты понимаешь, что теперь будет?

— Ничего, — улыбаясь, ответил Фанточчио. Он поднялся на ноги. Нож в груди, казалось, совсем его не беспокоил.

— Со мной все в порядке.

— Как… Как такое возможно? — Клаус отступил. Кровь на его лице блестела в свете лампы чудовищной маской. В глазах плескался ужас.

— Я говорил тебе! — заверещал толстяк.

— Говорил! Но ты и слушать меня не желал!

— Да, Клаус. Зря вы не послушали вашего друга, — Фанточчио улыбнулся, склонив голову набок. Глаза изучали Клауса, как птица изучает червяка, прежде чем склевать его.

— Что ты… Ты… Фанточчио простер правую руку вперед и растопырил пальцы.

Клаус почувствовал, что больше не владеет собственным телом. Мышцы ослабли, и он ссутулился. И хотя ноги все еще держали его, казалось, будто кто-то держит его за шкирку, не давая упасть.

Фанточчио дернул указательным пальцем. Клаус незамедлительно отвесил себе пощечину. На глазах выступили слезы.

— Ты чего это? — вытаращился на него приятель.

— Я… Я не зна… — дрожащим голосом ответил Клаус.

— Это не… Не я… — А теперь спляши, — усмехнулся Фанточчио.

Его пальцы выписывали невероятные узоры в воздухе, а Клаус подпрыгивал на месте и выгибался, словно бродячий акробат.

— По… пожалуйста, — умолял он в небольших перерывах перед очередным прыжком.

— Хва… хватит… — Ну уж нет, — на лице Фанточчио играла безумная улыбка. Нож обвинительно торчал из груди.

— Ты будешь танцевать, как танцевала она, чтобы развлечь меня.

Клаус попытался рыкнуть, но от очередного пируэта дыхание перехватило.

Во всей этой суматохе толстяк попытался сбежать. Однако не успел сделать и трех шагов, как почувствовал, что тело опутывают невидимые нити.

— Куда это мы собрались, а? — мурлыкнул Фанточчио. Вторую руку он простер к толстяку.

— Разве ты не хочешь составить компанию своему другу?

— Не-нет, я… А-а-а!

Высоко подпрыгнув, толстяк неудачно приземлился. Лодыжка хрустнула, и теперь при каждом соприкосновении с землей он орал, как резаный.

— Ну тише, тише, — успокаивающе прошептал Фанточчио.

— Марионетки тем и хороши, что могут танцевать даже со сломанными деталями. Главное — нити. Хотя тут все зависит от кукловода, — он вздохнул.

— Какие-то вы неповоротливые. Как насчет того, чтобы немного размяться?

Он чуть повернул кисти, и приятели оказались лицом к лицу.

— Приготовьтесь! — Фанточчио словно вел представление.

— Вас ожидает великолепное зрелище!

В тот же миг Клаус размахнулся и со всей силы ударил толстяка в живот.

Тот согнулся пополам, хватая ртом воздух, однако кукловод вскинул руку вверх. Толстяк резко разогнулся. Лицо его побагровело, он кашлял.

Взмах пальцем — и Клаус беспомощно обвис на невидимых нитях. Толстяк ударил его в лицо, разбив нос. Кровь закапала на тонкий половик, постеленный прямо на брусчатку. Глаза помутились от боли.

Однако Фанточчио не дал ему расслабиться. Нога Клауса угодила толстяку точно в пах.

Спустя пятнадцать минут Фанточчио опустил руки.