Когда-то я дала себе зарок: если нужно будет всю жизнь сидеть на диете, я буду сидеть на диете. Если нельзя будет нервничать, я не буду нервничать. Только, чтобы снова не пережить это. Только, чтобы эта боль никогда не повторилась. Но жизнь — такая непредсказуемая штука, что ничего на свете нельзя знать заранее.
Добавить в моё избранное
5 мин, 36 сек 7752
После семнадцатилетнего перерыва она снова напомнила о себе. Язва желудка.
И хотя я строго соблюдала все советы и рекомендации врачей, очередные проблемы оказались выше моих сил и истрёпанных нервов. Новый приступ язвы привёл меня в клинику, и теперь я находилась в больничной палате, насквозь пропахшей хлоркой, и, скрючившись, стонала от боли.
Хотелось одного — умереть. Лишь бы эта боль поскорее закончилась.
Внезапно дверь в палату открылась, и на пороге возник высокий мужчина в белом халате.
— Здравствуйте, дамы. Как себя чувствуем?
Мои соседки по палате тотчас оживились, приподнялись со своих постелей и, устраиваясь поудобнее, начали прихорашиваться. Зардевшись от удовольствия, а может и от смущения, они дружно стали поправлять волосы и одёргивать халатики, желая предстать перед кавалером в лучшем виде.
В отличие от них, я лишь нехотя повернула голову в сторону вошедшего, и сквозь пелену боли едва взглянула на мужчину. Он был чертовски хорош собой, и, будь я в лучшей форме, тоже не упустила бы случая пококетничать с эдаким красавцем, но сейчас мне было не до него. Я отвернулась к стенке, продолжая обреченно терпеть свои мучения.
— Здравствуйте, Анжелика Михайловна. Я — Ваш лечащий врач. Меня зовут Дмитрий Андреевич, — вскоре услышала я приятный мужской голос, обращённый ко мне.
Пришлось нехотя обернуться.
Закончивший осмотр остальных пациенток, красавец-доктор на сей раз обратился ко мне.
— Здравствуйте, — еле слышно произнесла я.
— Анжелика Михайловна, не прибедняйтесь. Всё не так уж плохо. Самое страшное уже позади, и теперь всё будет хорошо.
Я хотела возразить, но спорить сил у меня не было. А тем временем доктор продолжал.
— Мы с Вами поступим так. Сейчас Вы подниметесь и пойдёте со мной. Чтобы верно диагностировать Ваше состояние, необходимо пройти некоторые процедуры.
Это было похоже на издевательство, потому что едва я могла сейчас идти куда-то в таком состоянии. Но Дмитрий Андреевич, видимо, не допускал возможности возражений, потому что в его голосе появились более жесткие ноты.
— Анжелика Михайловна, поднимайтесь. Я Вас жду.
В надежде на чью-то поддержку, я посмотрела на своих соседок по палате, но те явно не собирались приходить мне на выручку.
— Ишь, разлеглась! Немощную из себя строит! Врач стоит перед ней, ждёт, пока она встать соблаговолит, а она и носом не ведёт! — ополчились на меня соседки.
И такая обида охватила меня. Обида на этих обиженных жизнью тёток, которым в их горемычной судьбе осталась лишь одна радость — выслужиться перед смазливым доктором. Но выбора у меня не было, и, превозмогая нечеловеческую боль, я поднялась с кровати.
— Вот и хорошо. Пойдёмте, Анжелика Михайловна, — произнёс Дмитрий Андреевич и направился к двери.
И я поплелась за ним, опираясь по пути на стены, чтобы не упасть.
Доктор шёл медленным шагом, но всё равно я еле поспевала за ним. Мы шли по коридору, и казалось, нашему пути не будет конца. Но внезапно я почувствовала резкий укол в сердце и с тревогой взглянула на Дмитрия Андреевича. Необъяснимый страх обуял меня. По какой-то неведомой причине мне показалось, что всё вселенское зло, вся моя боль и обида сосредоточились на этом человеке, идущем впереди меня. И я почувствовала, что ни в коем случае не должна идти за ним. Словно от этого зависела моя жизнь. Не ища более разумных объяснений, я развернулась и пошла обратно к своей палате.
Сначала я шла медленно и тихо, стараясь не шуметь, чтобы доктор не сразу заметил моё отсутствие. Но вскоре мои движения стали более энергичными, я почти бежала, забыв на время о своей боли, торопясь быстрее вернуться в свою палату. Но коридор всё не кончался. Казалось, ему не будет конца, потому что какие-то неведомые силы удлинили его, растянув почти до бесконечности.
Откуда-то на моём пути возникла лестница, и я поспешила вниз, стремясь любым способом покинуть это место. Но оказалось, ступени вели в подвал, из которого не было иного выхода, и поэтому пришлось снова подниматься наверх.
Я снова бежала по бесконечному коридору, выбиваясь из сил, но никак не могла найти свою палату.
На пути снова возникла лестница, но на этот раз я решила идти наверх. Опираясь на перила, я поднялась на следующий этаж и увидела перед собой выход на балкон. Ни секунды не раздумывая, я вышла на него и мгновенно почувствовала, как осенняя прохлада обхватила моё тело, вдохнув надежду в душу. У меня даже возникла мысль спрыгнуть отсюда вниз, здравый смысл не позволил свершиться этому опрометчивому поступку. Всё-таки пятый этаж — не самая подходящая высота для экспериментов.
С правой стороны балкона я заметила пожарную лестницу и, ни мало не раздумывая (и откуда только силы взялись!), перелезла через перила и спустилась по ступенькам на четвёртый этаж.
И хотя я строго соблюдала все советы и рекомендации врачей, очередные проблемы оказались выше моих сил и истрёпанных нервов. Новый приступ язвы привёл меня в клинику, и теперь я находилась в больничной палате, насквозь пропахшей хлоркой, и, скрючившись, стонала от боли.
Хотелось одного — умереть. Лишь бы эта боль поскорее закончилась.
Внезапно дверь в палату открылась, и на пороге возник высокий мужчина в белом халате.
— Здравствуйте, дамы. Как себя чувствуем?
Мои соседки по палате тотчас оживились, приподнялись со своих постелей и, устраиваясь поудобнее, начали прихорашиваться. Зардевшись от удовольствия, а может и от смущения, они дружно стали поправлять волосы и одёргивать халатики, желая предстать перед кавалером в лучшем виде.
В отличие от них, я лишь нехотя повернула голову в сторону вошедшего, и сквозь пелену боли едва взглянула на мужчину. Он был чертовски хорош собой, и, будь я в лучшей форме, тоже не упустила бы случая пококетничать с эдаким красавцем, но сейчас мне было не до него. Я отвернулась к стенке, продолжая обреченно терпеть свои мучения.
— Здравствуйте, Анжелика Михайловна. Я — Ваш лечащий врач. Меня зовут Дмитрий Андреевич, — вскоре услышала я приятный мужской голос, обращённый ко мне.
Пришлось нехотя обернуться.
Закончивший осмотр остальных пациенток, красавец-доктор на сей раз обратился ко мне.
— Здравствуйте, — еле слышно произнесла я.
— Анжелика Михайловна, не прибедняйтесь. Всё не так уж плохо. Самое страшное уже позади, и теперь всё будет хорошо.
Я хотела возразить, но спорить сил у меня не было. А тем временем доктор продолжал.
— Мы с Вами поступим так. Сейчас Вы подниметесь и пойдёте со мной. Чтобы верно диагностировать Ваше состояние, необходимо пройти некоторые процедуры.
Это было похоже на издевательство, потому что едва я могла сейчас идти куда-то в таком состоянии. Но Дмитрий Андреевич, видимо, не допускал возможности возражений, потому что в его голосе появились более жесткие ноты.
— Анжелика Михайловна, поднимайтесь. Я Вас жду.
В надежде на чью-то поддержку, я посмотрела на своих соседок по палате, но те явно не собирались приходить мне на выручку.
— Ишь, разлеглась! Немощную из себя строит! Врач стоит перед ней, ждёт, пока она встать соблаговолит, а она и носом не ведёт! — ополчились на меня соседки.
И такая обида охватила меня. Обида на этих обиженных жизнью тёток, которым в их горемычной судьбе осталась лишь одна радость — выслужиться перед смазливым доктором. Но выбора у меня не было, и, превозмогая нечеловеческую боль, я поднялась с кровати.
— Вот и хорошо. Пойдёмте, Анжелика Михайловна, — произнёс Дмитрий Андреевич и направился к двери.
И я поплелась за ним, опираясь по пути на стены, чтобы не упасть.
Доктор шёл медленным шагом, но всё равно я еле поспевала за ним. Мы шли по коридору, и казалось, нашему пути не будет конца. Но внезапно я почувствовала резкий укол в сердце и с тревогой взглянула на Дмитрия Андреевича. Необъяснимый страх обуял меня. По какой-то неведомой причине мне показалось, что всё вселенское зло, вся моя боль и обида сосредоточились на этом человеке, идущем впереди меня. И я почувствовала, что ни в коем случае не должна идти за ним. Словно от этого зависела моя жизнь. Не ища более разумных объяснений, я развернулась и пошла обратно к своей палате.
Сначала я шла медленно и тихо, стараясь не шуметь, чтобы доктор не сразу заметил моё отсутствие. Но вскоре мои движения стали более энергичными, я почти бежала, забыв на время о своей боли, торопясь быстрее вернуться в свою палату. Но коридор всё не кончался. Казалось, ему не будет конца, потому что какие-то неведомые силы удлинили его, растянув почти до бесконечности.
Откуда-то на моём пути возникла лестница, и я поспешила вниз, стремясь любым способом покинуть это место. Но оказалось, ступени вели в подвал, из которого не было иного выхода, и поэтому пришлось снова подниматься наверх.
Я снова бежала по бесконечному коридору, выбиваясь из сил, но никак не могла найти свою палату.
На пути снова возникла лестница, но на этот раз я решила идти наверх. Опираясь на перила, я поднялась на следующий этаж и увидела перед собой выход на балкон. Ни секунды не раздумывая, я вышла на него и мгновенно почувствовала, как осенняя прохлада обхватила моё тело, вдохнув надежду в душу. У меня даже возникла мысль спрыгнуть отсюда вниз, здравый смысл не позволил свершиться этому опрометчивому поступку. Всё-таки пятый этаж — не самая подходящая высота для экспериментов.
С правой стороны балкона я заметила пожарную лестницу и, ни мало не раздумывая (и откуда только силы взялись!), перелезла через перила и спустилась по ступенькам на четвёртый этаж.
Страница
1 из 2
1 из 2
