Добавить в моё избранное
6 мин, 19 сек 9446
Сперва меня, конечно, останавливали, но, не найдя внутри ничего опасного, отпускали. Потом все привыкли к нему, охранники относились к нему как к неотъемлимой части моей личности и, скорее, удивились бы, увидев меня без кейса.
Я спустился вниз по узкой лестнице и через высокую арку вошёл в круглый зал, который находился прямо под полом лаборатории. Под потолком тусклым фиолетовым светом светили четыре лампы. Там, в противоположной части стены была устроена отгороженная решёткой ниша, где и содержался ОН.
Мы нашли в ледниках странное животное, неизвестного вида. Мы не могли определить ни вид, ни приблизительное время, когда оно жило, не было сомнений в одном — оно было намного древнее, чем мы могли себе представить. Уже тогда, в том ледяном гроте, взглянув на глаза Ариева, я понял — он знал о НЁМ, он искал ЕГО, а не каких то моллюсков. Не знаю, может быть мне это показалось, тогда я гнал от себя подобные мысли, потом же ссылался на влияние последующих событий, он смотрел на него, как на идола, как на своего бога. Смотрел на эту ужасную тварь, словно она была самым дорогим для него существом.
Уже потом, вернувшись, когда мы обнаружили, что в найденном образце сохранились целые клетки, когда Ариев выбил деньги на клонирование, когда мы сделали это, мы остались с ним вдвоём, именно со мной он разделил радость триумфа. Он пребывал в сильном возбуждении, словно в наркотическом, он рассказал, что много лет назад нашёл древнюю книгу, где говориться о каком-то городе, погребённом сейчас под снежными пустынями, в котором жили существа воистину достойные называться богами. Всю свою жизнь он потратил на поиски этого города, всю жизнь он жил лишь одной идеей — возродить к жизни ушедшую расу, расу, которая будет править миром, которая сменит на этой земле жалкое человечество — продукт деградации и многочисленных мутаций. Он говорил и говорил, кажется, сам не осознавая того, он молчал много лет, и вот теперь у него была возможность рассказать всё. Он верил, что теперь уже ничего изменить невозможно, ОН пришёл, и даже один он являет собой мощь тысяч.
Мне стало страшно. Уже тогда я начал понимать, что мы сотворили ужасное, уже тогда я решил исправить свою ошибку любой ценой. Теперь этот день настал.
Я прошёл через зал и, подойдя к клетке из толстых серых прутьев, заглянул внутрь, в темноту. ОН был там, я не видел его, но я чувствовал. Я не видел его тёмно-жёлтого тела, длинных щупалец и глаз, огромных глаз, принадлежащих не твари, не пресмыкающемуся, но разумному существу, существу одарённому знанием, непостижимым для нас. ОН смотрел на меня, смотрел из темноты, вероятно, зная мои намерения: порой, мне казалось, что ОН может читать мысли. Но пока ОН был бессилен, он не мог защитить себя, он мог только смотреть, пока.
Я зашёл в «шлюз», через который мы кормили его. Он поглощал несметное число скотины. Он пожирал их живьём, сначала выпивал кровь, а потом съёдал всё остальное. Запах тут стоял просто ужасный.
Я зажал в руке маленький пульт, напоминающий брелок от автомобильной сигнализации. Взрывчатки, которую я проносил сюда несколько недель, должно хватить, чтобы сдетонировать ёмкости с газом, находящиеся внизу. Это было чрезвычайной неосторожностью: поместить объект на бочках с газом, но когда ракетную шахту переоборудовали в лабораторию, такое решение казалось оптимальным. На этом газе объект мог существовать месяц.
Взрыв уничтожит лабораторию, образец, документы, а, самое главное, он убьёт ЕГО. Вот и всё. Во имя спасения человечества… Я нажал кнопку.
Я спустился вниз по узкой лестнице и через высокую арку вошёл в круглый зал, который находился прямо под полом лаборатории. Под потолком тусклым фиолетовым светом светили четыре лампы. Там, в противоположной части стены была устроена отгороженная решёткой ниша, где и содержался ОН.
Мы нашли в ледниках странное животное, неизвестного вида. Мы не могли определить ни вид, ни приблизительное время, когда оно жило, не было сомнений в одном — оно было намного древнее, чем мы могли себе представить. Уже тогда, в том ледяном гроте, взглянув на глаза Ариева, я понял — он знал о НЁМ, он искал ЕГО, а не каких то моллюсков. Не знаю, может быть мне это показалось, тогда я гнал от себя подобные мысли, потом же ссылался на влияние последующих событий, он смотрел на него, как на идола, как на своего бога. Смотрел на эту ужасную тварь, словно она была самым дорогим для него существом.
Уже потом, вернувшись, когда мы обнаружили, что в найденном образце сохранились целые клетки, когда Ариев выбил деньги на клонирование, когда мы сделали это, мы остались с ним вдвоём, именно со мной он разделил радость триумфа. Он пребывал в сильном возбуждении, словно в наркотическом, он рассказал, что много лет назад нашёл древнюю книгу, где говориться о каком-то городе, погребённом сейчас под снежными пустынями, в котором жили существа воистину достойные называться богами. Всю свою жизнь он потратил на поиски этого города, всю жизнь он жил лишь одной идеей — возродить к жизни ушедшую расу, расу, которая будет править миром, которая сменит на этой земле жалкое человечество — продукт деградации и многочисленных мутаций. Он говорил и говорил, кажется, сам не осознавая того, он молчал много лет, и вот теперь у него была возможность рассказать всё. Он верил, что теперь уже ничего изменить невозможно, ОН пришёл, и даже один он являет собой мощь тысяч.
Мне стало страшно. Уже тогда я начал понимать, что мы сотворили ужасное, уже тогда я решил исправить свою ошибку любой ценой. Теперь этот день настал.
Я прошёл через зал и, подойдя к клетке из толстых серых прутьев, заглянул внутрь, в темноту. ОН был там, я не видел его, но я чувствовал. Я не видел его тёмно-жёлтого тела, длинных щупалец и глаз, огромных глаз, принадлежащих не твари, не пресмыкающемуся, но разумному существу, существу одарённому знанием, непостижимым для нас. ОН смотрел на меня, смотрел из темноты, вероятно, зная мои намерения: порой, мне казалось, что ОН может читать мысли. Но пока ОН был бессилен, он не мог защитить себя, он мог только смотреть, пока.
Я зашёл в «шлюз», через который мы кормили его. Он поглощал несметное число скотины. Он пожирал их живьём, сначала выпивал кровь, а потом съёдал всё остальное. Запах тут стоял просто ужасный.
Я зажал в руке маленький пульт, напоминающий брелок от автомобильной сигнализации. Взрывчатки, которую я проносил сюда несколько недель, должно хватить, чтобы сдетонировать ёмкости с газом, находящиеся внизу. Это было чрезвычайной неосторожностью: поместить объект на бочках с газом, но когда ракетную шахту переоборудовали в лабораторию, такое решение казалось оптимальным. На этом газе объект мог существовать месяц.
Взрыв уничтожит лабораторию, образец, документы, а, самое главное, он убьёт ЕГО. Вот и всё. Во имя спасения человечества… Я нажал кнопку.
Страница
2 из 2
2 из 2
