Многие повествования рассказывают о нем, как об одном из величайших чудес Арды. Говорят, что имело оно вид серебряного бассейна, стоящего на невысоком пьедестале, выполненном в форме ветвистого дерева, и принадлежало владычице Лориена. И могло зеркало Галадриэль показывать то, что будет, и то, чего не будет никогда, и то, что может произойти, если очень постараться, и то, чего не произойдет все равно, как бы ты ни выпендривался, и много еще разной бессмысленной ерунды. А потому быстро надоедали такие дела эльфам, и начинали требовать Эльдар, чтобы королева переключила на футбол.
Добавить в моё избранное
5 мин, 26 сек 4605
Но все же много интересных событий увидала в своем волшебном зеркале владычица Лориена. Так открылась прекрасной Галадриэль тайна гибели Чебурека Трясун-заде, Первого визиря хана Харадского, Обдурека Пятнадцатого. На зеркальной поверхности озера возник богато изукрашенный зал с высоким троном. На троне, выложенном драгоценными камнями, под красными флагами и портретами религиозных авторитетов восседал хан. А перед ним со словами восхищения и раболепия склонился Первый визирь:-«Как прекрасны Вы собою, о великий хан! Как красива Ваша прическа из тысячи стоячих кос!» И вскочил на ноги хан Харада, и засверкали от ярости глаза его:-«О, собачий сын, нечестивец! То не волосы на голове моей, то рога, что наставил мне мой гарем со Вторым Назгулом! Разве не велел я тебе запирать на замок по ночам вентиляцию?!» И выхватил хан Харада из ножен кривую саблю… Но тут испугалась прекрасная Галадриэль и переключила на другую программу.
Там увидела владычица Лориена демона Саурона, коленопреклоненного перед Шелоб, ибо поразила любовная страсть Гортаура Жестокого. Нарядился в лучшие доспехи свои Саурон, позолотил рога, заплел хвост и завязал на нем бантик. И облобызал он все восемь ног своей возлюбленной, и долго говорил демон к сердцу ее. Обещал Саурон построить Шелоб новую комфортабельную помойку, гораздо более вонючую, чем та, на которой ныне проживало чудовище. И говорил Саурон:-«Любишь подкрепляться ты моими орками, что захаживают к тебе на свалку в поисках съедобных отбросов? Верно, неважно кормят в армии Мордора. Не желаешь ли ты, о восхищение рогов моих, чтобы кормил я солдат своих еще хуже? Больше будет их приходить! О, ответь мне, возлюбленная моя, одари взглядом хотя бы левого восьмого глаза!» Но не трогали Шелоб страдания Саурона и пылкие речи его, ибо желала она лишь жрать да жрать, и никакой в ней не было духовности. И смотрела Шелоб только на дракона Глаурунга, да и то сугубо потому, что дракон — это очень много свежего мяса. Томно вздохнула паучиха, булькая ядом, и мечтательно произнесла, пялясь на ящера:-«Ням-ням!» Поднялся тогда Гортаур Жестокий с колен в великом отчаянии и гневе, и проклял он жестокосердных женщин. И призвал он мужчин не доверять им сердец своих, ибо подлы и корыстны жены, и всем им только одного и надо.
И тут пошли по зеркалу Галадриэль какие-то помехи, стали мелькать кадры, и испортилось изображение. Возмутились эльфы в кинозале, подняли они свист да топот, и закричали:-«Сапожник! Киномеханика на мыло!» Чертыхнулась владычица Лориена и, сдвинув на ухо корону, стала в очередной раз отлаживать волшебное зеркало.
И вот предстал взорам эльфов маленький отряд, пробирающийся сквозь лес по узкой тропинке.
— Помните, что сказал нам Элронд: «Вы должны опасаться глаз и ушей слуг Саурона, ибо вскоре его шпионы — пешие и крылатые — заполнят земли севера!»-молвил Фродо, серьезно насупившись.
— Да, надо двигаться очень тихо и скрытно!-горячо поддержали его Сэм и Мерри.
И все трое, громко затянув веселую песню, продолжили путь. Рядышком ехал эльф Всеславур, оглушительно бренча бубенчиками на сбруе своего коня.
— Ну что ж, вперед, и пусть бегут все враги Гондора!-воззвал Боромир, сын Денетора, и затрубил в рог.
Эхо полетело от скалы к скале, и все кто услышал его в окрестностях, вскочили на ноги. (Вернее сказать, вскочили-то они гораздо раньше от воплей хоббитов, недоумевая, что же это такое — сирена воздушной тревоги или стадо слонов бронепоездом переехало? А от Боромировой трубы в деревенских домах вообще повылетали окна и посдувало крыши.) — О, это уже излишне, дорогой Боромир, вы можете привлечь врага!-сказал Всеславур.
(На его прекрасном лице были заметны следы очевидных умственных усилий.) — Может быть, — согласился Боромир,-Но я всегда трублю в свой рог, пускаясь в путь!
А тем временем могущественный хан Харадский закупил себе новый непорочный гарем. Крышу дворца, где находился сераль, повелел властитель Харада утыкать длинными гвоздями, окна замуровать, а в коридоры первого этажа выпускать на ночь 40 бешеных мумаков. Но вот однажды под утро разбудил властителя Арык Бордюр-заде, новый Первый Визирь Харадский. И пал он ниц перед грозным ханом вместе с воинами охраны и говорил так:-«Дошло до меня, о великий царь, что видели люди твои какую-то огромную голую птицу свирепого вида, что застряла в гвоздях на крыше сераля!» И заорал тогда от ярости хан и схватил кривую саблю свою и призвал во свидетели всех демонов, что шашлык сделает из Второго Назгула. Растолкав мирно бесившихся в коридорах мумаков, влетел хан Харада в помещение гарема. Запищали тогда испуганные жены, догадавшись, что хан не в духе. И обвел грозным взглядом залу могучий Обдурек Пятнадцатый, но не увидел там никого, кроме жен и воинов своих, что пришли вместе с господином. Тогда вне себя от гнева промолвил он:-«О, шакал, сын шакала, внук шакала, правнук шакала, дед, отец и сосед шакала! Сними Кольцо свое и появись предо мной, ибо все равно я знаю, что ты здесь!
Там увидела владычица Лориена демона Саурона, коленопреклоненного перед Шелоб, ибо поразила любовная страсть Гортаура Жестокого. Нарядился в лучшие доспехи свои Саурон, позолотил рога, заплел хвост и завязал на нем бантик. И облобызал он все восемь ног своей возлюбленной, и долго говорил демон к сердцу ее. Обещал Саурон построить Шелоб новую комфортабельную помойку, гораздо более вонючую, чем та, на которой ныне проживало чудовище. И говорил Саурон:-«Любишь подкрепляться ты моими орками, что захаживают к тебе на свалку в поисках съедобных отбросов? Верно, неважно кормят в армии Мордора. Не желаешь ли ты, о восхищение рогов моих, чтобы кормил я солдат своих еще хуже? Больше будет их приходить! О, ответь мне, возлюбленная моя, одари взглядом хотя бы левого восьмого глаза!» Но не трогали Шелоб страдания Саурона и пылкие речи его, ибо желала она лишь жрать да жрать, и никакой в ней не было духовности. И смотрела Шелоб только на дракона Глаурунга, да и то сугубо потому, что дракон — это очень много свежего мяса. Томно вздохнула паучиха, булькая ядом, и мечтательно произнесла, пялясь на ящера:-«Ням-ням!» Поднялся тогда Гортаур Жестокий с колен в великом отчаянии и гневе, и проклял он жестокосердных женщин. И призвал он мужчин не доверять им сердец своих, ибо подлы и корыстны жены, и всем им только одного и надо.
И тут пошли по зеркалу Галадриэль какие-то помехи, стали мелькать кадры, и испортилось изображение. Возмутились эльфы в кинозале, подняли они свист да топот, и закричали:-«Сапожник! Киномеханика на мыло!» Чертыхнулась владычица Лориена и, сдвинув на ухо корону, стала в очередной раз отлаживать волшебное зеркало.
И вот предстал взорам эльфов маленький отряд, пробирающийся сквозь лес по узкой тропинке.
— Помните, что сказал нам Элронд: «Вы должны опасаться глаз и ушей слуг Саурона, ибо вскоре его шпионы — пешие и крылатые — заполнят земли севера!»-молвил Фродо, серьезно насупившись.
— Да, надо двигаться очень тихо и скрытно!-горячо поддержали его Сэм и Мерри.
И все трое, громко затянув веселую песню, продолжили путь. Рядышком ехал эльф Всеславур, оглушительно бренча бубенчиками на сбруе своего коня.
— Ну что ж, вперед, и пусть бегут все враги Гондора!-воззвал Боромир, сын Денетора, и затрубил в рог.
Эхо полетело от скалы к скале, и все кто услышал его в окрестностях, вскочили на ноги. (Вернее сказать, вскочили-то они гораздо раньше от воплей хоббитов, недоумевая, что же это такое — сирена воздушной тревоги или стадо слонов бронепоездом переехало? А от Боромировой трубы в деревенских домах вообще повылетали окна и посдувало крыши.) — О, это уже излишне, дорогой Боромир, вы можете привлечь врага!-сказал Всеславур.
(На его прекрасном лице были заметны следы очевидных умственных усилий.) — Может быть, — согласился Боромир,-Но я всегда трублю в свой рог, пускаясь в путь!
А тем временем могущественный хан Харадский закупил себе новый непорочный гарем. Крышу дворца, где находился сераль, повелел властитель Харада утыкать длинными гвоздями, окна замуровать, а в коридоры первого этажа выпускать на ночь 40 бешеных мумаков. Но вот однажды под утро разбудил властителя Арык Бордюр-заде, новый Первый Визирь Харадский. И пал он ниц перед грозным ханом вместе с воинами охраны и говорил так:-«Дошло до меня, о великий царь, что видели люди твои какую-то огромную голую птицу свирепого вида, что застряла в гвоздях на крыше сераля!» И заорал тогда от ярости хан и схватил кривую саблю свою и призвал во свидетели всех демонов, что шашлык сделает из Второго Назгула. Растолкав мирно бесившихся в коридорах мумаков, влетел хан Харада в помещение гарема. Запищали тогда испуганные жены, догадавшись, что хан не в духе. И обвел грозным взглядом залу могучий Обдурек Пятнадцатый, но не увидел там никого, кроме жен и воинов своих, что пришли вместе с господином. Тогда вне себя от гнева промолвил он:-«О, шакал, сын шакала, внук шакала, правнук шакала, дед, отец и сосед шакала! Сними Кольцо свое и появись предо мной, ибо все равно я знаю, что ты здесь!
Страница
1 из 2
1 из 2
