Сколько себя помню, я всегда чувствовала, когда в комнате появлялся еще кто-то кроме людей, которых я вижу. Просто чувствовала. А еще я чувствовала, как эти невидимки настроены к окружающим. Они сердятся, или рады, или вообще индифферентны к происходящему. И какого пола невидимки, я тоже чувствовала.
Добавить в моё избранное
15 мин, 57 сек 8589
В комнату свою перестал нас пускать, три замка на дверь повесил. И что он там делал-не знает никто. Но иногда оттуда воняло гарью и еще какой-то дрянью. Какие-то звуки странные раздавались, стуки и даже стоны.
— А ты эту книгу сама видела?
— Один раз. Дед вышел куда-то из своей комнаты, а дверь не захлопнулась. Так-то он ее захлопывал, даже когда в туалет выходил. А тут не сработал замок. Ну, я и заглянула. Вижу, на столе лежит огромная книга. Черная, вроде как в коже. А рядом с ней свечи стоят, тоже черные, горка соли и травки в пучок связанные. Я хотела что-то еще рассмотреть, но дед вернулся. Как он на меня орал, когда увидел, что я дверь в его комнату открыла. Даже замахнулся… Но на крики вышла мама и остановила его.
— Ну что ж, колдун так колдун. Будем колдуна успокаивать. Не волнуйся. Поможем мы твоему деду обрести мир и покой.
Тогда я верила в то, что выполню свои обещания. В моем, пусть и небольшом опыте, сбоев еще не было. Я была уверена в своей силе и очень хотела помочь несчастному ребенку.
… На кладбище в будний день было мало посетителей. На могиле у деда стоял деревянный крест, лежали венки и цветы. Фотография в рамке валялась на земле рядом с могильным холмом изображением вниз. Я подняла фото. Из-за грязных разводов на меня смотрел крайне неприятный пожилой мужчина. Его взгляд был злым и самодовольным.
— Ну что, Николай Кузьмич, давайте знакомиться — сказала я фотографии и подмигнула. Потом размяла плечи, как перед дракой и привычно уже произнесла формулу призыва. Тишина… Ни эмоций, ни ответа, ничего. Пусто. Я повторила формулу. Ноль! Я посмотрела на Игоря. Судя по его выражению лица, он тоже чувствовал, что покойника здесь просто нет, и это его озадачивало. Я приказала. Тишина. И вот тут я поняла, что это мой первый провал. И какой! Мне доверили реальное дело, а я не справляюсь. А главное, мне правда было жаль девочку, мне очень хотелось ей помочь, я ей обещала. Мне хотелось быть ее героиней. В своих фантазиях я уже представляла, как она и ее семья будут меня благодарить. И что? И теперь этого не будет?! Я стояла и упорно приказывала, приказывала, приказывала. Ответа не было, все мои красивые мечты о первой реальной победе рассыпались на глазах.
Кровь ударила мне в голову, и тогда в отчаянии я стала кричать. Я обещала найти и разобраться. Я клялась, что не позволю издеваться над девочкой, и дед ее не получит. Я грозила отправить мерзкого колдуна в ад, в который он по чьему-то недосмотру до сих пор не попал. В запале я схватила с могилы фото. Взгляд покойника оставался злым и самодовольным. Игорь не успел поймать мою руку в замахе, я со всей силы ударила фотографией по могильному кресту. Стекло в раме пошло трещинами… И в этот момент я почувствовала какой-то легкий отзыв. Кто-то был удивлен и недоволен.
Игорь выхватил у меня фотографию.
— Ты что? Ты сдурела совсем?! Ты что творишь?! Я разрешал тебе это делать?
— Я вызываю этого старого садиста на дуэль!
— Это работа! Это не месть и не борьба за правду! Нам надо выпроводить покойника отсюда, а не убивать! Тем более, он и так уже мертв… Ты решила ему непосредственно в крест постучать, чтоб он явился?
— Объясни мне, пожалуйста, что происходит. Где он? Почему не отзывается?
— У меня есть мысли по этому поводу, но я должен кое-что проверить. В любом случае, пошли отсюда. Здесь мы уже все сделали. Даже больше, чем надо… К воротам кладбища за время нашей работы подъехала похоронная процессия. Мужчины и женщины в черном, с красными гвоздиками, группами что-то обсуждали вполголоса. Когда мы поравнялись с одной из групп, я отчетливо услышала фразу, произнесенную мужским голосом: «Он ничего не прощает. Его обидчики долго не живут». Фраза ко мне не относилась, но я почему-то поняла, что звучала она и для меня тоже. Я оглянулась. За спиной стояли трое мужчин лет сорока, полубандитского вида в черных костюмах и темных рубашках. Ничего подозрительного, приехали кого-то хоронить, стоят и ждут, когда все бумаги для захоронения в конторе оформят. Тем более, для людей такого типажа эти слова казались самыми обычными. Но мне было не по себе… Домой мы с Игорем ехали молча. Каждый думал о своем. Игорю позвонила мама девочки. Он отчитался, что работа идет, все в процессе и завтра мы доложим о первых результатах. Прощание у подъезда было напряженным.
— О каких результатах ты хочешь завтра докладывать?
— Найдем. Отрицательный результат — это тоже результат. Мне надо подумать, посмотреть кое-что. Не расстраивайся. Это просто сильный соперник. Но мы справимся.
Он чмокнул меня в щеку и уехал.
Я поднялась в свою квартиру. Мама смотрела телевизор и была увлечена очередным сериалом. Значит, меня не будут мучить расспросами, где я была. Можно просто лечь спать. Если честно, я устала за день.
— А ты эту книгу сама видела?
— Один раз. Дед вышел куда-то из своей комнаты, а дверь не захлопнулась. Так-то он ее захлопывал, даже когда в туалет выходил. А тут не сработал замок. Ну, я и заглянула. Вижу, на столе лежит огромная книга. Черная, вроде как в коже. А рядом с ней свечи стоят, тоже черные, горка соли и травки в пучок связанные. Я хотела что-то еще рассмотреть, но дед вернулся. Как он на меня орал, когда увидел, что я дверь в его комнату открыла. Даже замахнулся… Но на крики вышла мама и остановила его.
— Ну что ж, колдун так колдун. Будем колдуна успокаивать. Не волнуйся. Поможем мы твоему деду обрести мир и покой.
Тогда я верила в то, что выполню свои обещания. В моем, пусть и небольшом опыте, сбоев еще не было. Я была уверена в своей силе и очень хотела помочь несчастному ребенку.
… На кладбище в будний день было мало посетителей. На могиле у деда стоял деревянный крест, лежали венки и цветы. Фотография в рамке валялась на земле рядом с могильным холмом изображением вниз. Я подняла фото. Из-за грязных разводов на меня смотрел крайне неприятный пожилой мужчина. Его взгляд был злым и самодовольным.
— Ну что, Николай Кузьмич, давайте знакомиться — сказала я фотографии и подмигнула. Потом размяла плечи, как перед дракой и привычно уже произнесла формулу призыва. Тишина… Ни эмоций, ни ответа, ничего. Пусто. Я повторила формулу. Ноль! Я посмотрела на Игоря. Судя по его выражению лица, он тоже чувствовал, что покойника здесь просто нет, и это его озадачивало. Я приказала. Тишина. И вот тут я поняла, что это мой первый провал. И какой! Мне доверили реальное дело, а я не справляюсь. А главное, мне правда было жаль девочку, мне очень хотелось ей помочь, я ей обещала. Мне хотелось быть ее героиней. В своих фантазиях я уже представляла, как она и ее семья будут меня благодарить. И что? И теперь этого не будет?! Я стояла и упорно приказывала, приказывала, приказывала. Ответа не было, все мои красивые мечты о первой реальной победе рассыпались на глазах.
Кровь ударила мне в голову, и тогда в отчаянии я стала кричать. Я обещала найти и разобраться. Я клялась, что не позволю издеваться над девочкой, и дед ее не получит. Я грозила отправить мерзкого колдуна в ад, в который он по чьему-то недосмотру до сих пор не попал. В запале я схватила с могилы фото. Взгляд покойника оставался злым и самодовольным. Игорь не успел поймать мою руку в замахе, я со всей силы ударила фотографией по могильному кресту. Стекло в раме пошло трещинами… И в этот момент я почувствовала какой-то легкий отзыв. Кто-то был удивлен и недоволен.
Игорь выхватил у меня фотографию.
— Ты что? Ты сдурела совсем?! Ты что творишь?! Я разрешал тебе это делать?
— Я вызываю этого старого садиста на дуэль!
— Это работа! Это не месть и не борьба за правду! Нам надо выпроводить покойника отсюда, а не убивать! Тем более, он и так уже мертв… Ты решила ему непосредственно в крест постучать, чтоб он явился?
— Объясни мне, пожалуйста, что происходит. Где он? Почему не отзывается?
— У меня есть мысли по этому поводу, но я должен кое-что проверить. В любом случае, пошли отсюда. Здесь мы уже все сделали. Даже больше, чем надо… К воротам кладбища за время нашей работы подъехала похоронная процессия. Мужчины и женщины в черном, с красными гвоздиками, группами что-то обсуждали вполголоса. Когда мы поравнялись с одной из групп, я отчетливо услышала фразу, произнесенную мужским голосом: «Он ничего не прощает. Его обидчики долго не живут». Фраза ко мне не относилась, но я почему-то поняла, что звучала она и для меня тоже. Я оглянулась. За спиной стояли трое мужчин лет сорока, полубандитского вида в черных костюмах и темных рубашках. Ничего подозрительного, приехали кого-то хоронить, стоят и ждут, когда все бумаги для захоронения в конторе оформят. Тем более, для людей такого типажа эти слова казались самыми обычными. Но мне было не по себе… Домой мы с Игорем ехали молча. Каждый думал о своем. Игорю позвонила мама девочки. Он отчитался, что работа идет, все в процессе и завтра мы доложим о первых результатах. Прощание у подъезда было напряженным.
— О каких результатах ты хочешь завтра докладывать?
— Найдем. Отрицательный результат — это тоже результат. Мне надо подумать, посмотреть кое-что. Не расстраивайся. Это просто сильный соперник. Но мы справимся.
Он чмокнул меня в щеку и уехал.
Я поднялась в свою квартиру. Мама смотрела телевизор и была увлечена очередным сериалом. Значит, меня не будут мучить расспросами, где я была. Можно просто лечь спать. Если честно, я устала за день.
