Она была изумительна. Кремовая с медовым отливом в складках, легкая, искристая, почти до полу, с элегантным капюшоном… Закусив губу, Вера зло щурилась на обладательницу этого чуда. Девушка процокала каблучками к стильной иномарке, царственным жестом откинула капюшон, выпустила на волю густые в цвет шубы локоны, села в машину и укатила.
Добавить в моё избранное
5 мин, 30 сек 5710
«Полжизни б отдала за такую шубу!» — с отчаянной завистью подумала Вера и поперхнулась, поймав внимательный, чуть насмешливый взгляд молодого симпатичного парня. В темно-карих глазах, с диковинным, цвета переспелой вишни, оттенком плясали озорные огоньки.
— Как пройти к кинотеатру «Луч»? — спросил незнакомец.
— По этой улице до перекрестка, там налево и прямо.
— Спасибо! — парень улыбнулся и двинулся в указанном направлении.
Высокий крепкий шагал он быстро и широко.
Над уличным гамом расплылся певучий звон. На Соборной били часы. Ахнув, Вера опрометью кинулась к автобусной остановке.
— Где тебя черти носят! — встретила Веру Зинка.
Они были напарницами, стояли за прилавком в магазине. Работа утомительная, весь день на ногах. Вера давно бы бросила её к чертовой матери, если б умела делать что-то еще. В школе она училась так себе и далее напрягать мозги не стала. Записалась на курсы товароведов, получила диплом и начала, как говорится, свой трудовой путь. К тому времени эпоха дефицита давно минула, работники торговли потеряли былой вес и значимость. Нет, при известной пронырливости хватало и на хлеб, и на масло, но Вера мечтала о другой, не знающей муторности рабочих будней жизни.
Увы, с внешностью ей тоже не повезло: ни длиннющих стройных ног, ни умопомрачительной груди. Природа сляпала Телкову без затей: приземистая — ни намека на изящество фигура, острый носик на скуластом с рябцой лице, жесткие как щетина волосы.
Красоты Бог не дал, но темперамента отвалил щедро. За него-то Телкову и не обходили вниманием мужики. Правда, замуж никто не звал. К тому ж Вера была бесплодна. Первый аборт оказался и последним. Но о детях она не горевала. Хотелось пожить для себя, шикарно пожить. А для этого нужны средства. Деньги, деньги, а не вымученный банковский кредит, на который потом четверть века горбатиться!
Батон салями распространял упоительный дух. Телкова небрежно сунула его на весы. «Шуба, деньги, — назойливо крутилось у неё в голове.
— Почему одним — все, а другим — фигу! Ишь затарился, прыщ пузатый!» Веру аж скрючило от ненависти, хотя маленький упитанный мужчина в добротном пальто являл собой образец идеального покупателя. Он не пялился с испугом на ценники, не принюхивался с подозрением к товару, не тыкал в него пальцем, не мялся в нерешительности, прикидывая сколько взять, — молча сгреб покупки в пакет, равнодушно отсчитал названную Телковой сумму. Дурить таких — одно удовольствие. Это вам не старушки с жалкими рублями в доисторических гаманках. С теми только морока. Да еще какие заумные попадаются, с калькуляторами ходят. Проверяют, высчитывают… Попробуй обвесь! «Иди, иди, милок! Свой навар я с тебя поимела», — ехидно прошипела Вера в спину ни в чем не повинного коротышки.
Часа через два жидкий ручеёк покупателей вырос в шумный поток. Пятница — народ запасался на выходные. К концу смены Телкова устала донельзя.
«Завтра буду спать до упора!» — наливаясь благостью, предвкушала она, трясясь в автобусе домой. Жила она на Степановке. По документам это был город, по сути — деревня. Летом здесь все цвело, радовало глаз буйной зеленью, зимой — становилось пустынно и угрюмо. К тому же несколько лет назад этот район облюбовали цыгане. Скупили стоящие на отшибе дома и зажили, что называется, табором. Старожилы чернявым соседям не обрадовались, сразу поползи слухи, что непрошенные гости приторговывают наркотой. С тех пор местные в тот край старались не соваться и при любой возможности уезжали. Телкова тоже давно бы смоталась, да куда ей. Шубу приличную купить не может, не то что квартиру. Вспомнив про красотку в сказочной шубе, Вера чуть не завыла. Даже скулы свело — так захотелось окунуться в нежные волны шелковистого меха.
Поспать толком ей так и не удалось. Среди ночи Степановские псы подняли истошный лай. Вера прошлепала к окну и отодвинула занавеску. На улице валил снег. Большие, темные в ночи хлопья плыли величаво и торжественно. За густой снежной пеленой мельтешили огоньки. Со стороны цыганского угла доносился вой сирен, крики, звон битого стекла. Видимо, милиция все же сподобилась накрыть злополучный притон. «Дождались светлого часу!» — пробурчала Телкова, натягивая одеяло на голову.
Проснулась Вера ближе к полудню. Вялая и разбитая долгим липким сном, она умылась и вздохнула. Предстояла уборка, стирка — обычная домашняя канитель, нудная, но неизбежная. Телкова любила чистоту и уют. Дом её был небольшой, три комнатки да кухня. Удобства — во дворе. Женщина вышла на крыльцо и насупилась: кроме всего прочего её ждал снег. Не лазить же по сугробам! Первым делом пришлось расчищать дорожку к туалету.
Двигаясь с лопатой вдоль забора, Вера вдруг наткнулась на торчащий из-под снега полиэтиленовый пакет. «Сволочи! — в сердцах выругалась она.
— Совсем обнаглели! Мало им улиц, теперь по чужим дворам мусор раскидывают!
— Как пройти к кинотеатру «Луч»? — спросил незнакомец.
— По этой улице до перекрестка, там налево и прямо.
— Спасибо! — парень улыбнулся и двинулся в указанном направлении.
Высокий крепкий шагал он быстро и широко.
Над уличным гамом расплылся певучий звон. На Соборной били часы. Ахнув, Вера опрометью кинулась к автобусной остановке.
— Где тебя черти носят! — встретила Веру Зинка.
Они были напарницами, стояли за прилавком в магазине. Работа утомительная, весь день на ногах. Вера давно бы бросила её к чертовой матери, если б умела делать что-то еще. В школе она училась так себе и далее напрягать мозги не стала. Записалась на курсы товароведов, получила диплом и начала, как говорится, свой трудовой путь. К тому времени эпоха дефицита давно минула, работники торговли потеряли былой вес и значимость. Нет, при известной пронырливости хватало и на хлеб, и на масло, но Вера мечтала о другой, не знающей муторности рабочих будней жизни.
Увы, с внешностью ей тоже не повезло: ни длиннющих стройных ног, ни умопомрачительной груди. Природа сляпала Телкову без затей: приземистая — ни намека на изящество фигура, острый носик на скуластом с рябцой лице, жесткие как щетина волосы.
Красоты Бог не дал, но темперамента отвалил щедро. За него-то Телкову и не обходили вниманием мужики. Правда, замуж никто не звал. К тому ж Вера была бесплодна. Первый аборт оказался и последним. Но о детях она не горевала. Хотелось пожить для себя, шикарно пожить. А для этого нужны средства. Деньги, деньги, а не вымученный банковский кредит, на который потом четверть века горбатиться!
Батон салями распространял упоительный дух. Телкова небрежно сунула его на весы. «Шуба, деньги, — назойливо крутилось у неё в голове.
— Почему одним — все, а другим — фигу! Ишь затарился, прыщ пузатый!» Веру аж скрючило от ненависти, хотя маленький упитанный мужчина в добротном пальто являл собой образец идеального покупателя. Он не пялился с испугом на ценники, не принюхивался с подозрением к товару, не тыкал в него пальцем, не мялся в нерешительности, прикидывая сколько взять, — молча сгреб покупки в пакет, равнодушно отсчитал названную Телковой сумму. Дурить таких — одно удовольствие. Это вам не старушки с жалкими рублями в доисторических гаманках. С теми только морока. Да еще какие заумные попадаются, с калькуляторами ходят. Проверяют, высчитывают… Попробуй обвесь! «Иди, иди, милок! Свой навар я с тебя поимела», — ехидно прошипела Вера в спину ни в чем не повинного коротышки.
Часа через два жидкий ручеёк покупателей вырос в шумный поток. Пятница — народ запасался на выходные. К концу смены Телкова устала донельзя.
«Завтра буду спать до упора!» — наливаясь благостью, предвкушала она, трясясь в автобусе домой. Жила она на Степановке. По документам это был город, по сути — деревня. Летом здесь все цвело, радовало глаз буйной зеленью, зимой — становилось пустынно и угрюмо. К тому же несколько лет назад этот район облюбовали цыгане. Скупили стоящие на отшибе дома и зажили, что называется, табором. Старожилы чернявым соседям не обрадовались, сразу поползи слухи, что непрошенные гости приторговывают наркотой. С тех пор местные в тот край старались не соваться и при любой возможности уезжали. Телкова тоже давно бы смоталась, да куда ей. Шубу приличную купить не может, не то что квартиру. Вспомнив про красотку в сказочной шубе, Вера чуть не завыла. Даже скулы свело — так захотелось окунуться в нежные волны шелковистого меха.
Поспать толком ей так и не удалось. Среди ночи Степановские псы подняли истошный лай. Вера прошлепала к окну и отодвинула занавеску. На улице валил снег. Большие, темные в ночи хлопья плыли величаво и торжественно. За густой снежной пеленой мельтешили огоньки. Со стороны цыганского угла доносился вой сирен, крики, звон битого стекла. Видимо, милиция все же сподобилась накрыть злополучный притон. «Дождались светлого часу!» — пробурчала Телкова, натягивая одеяло на голову.
Проснулась Вера ближе к полудню. Вялая и разбитая долгим липким сном, она умылась и вздохнула. Предстояла уборка, стирка — обычная домашняя канитель, нудная, но неизбежная. Телкова любила чистоту и уют. Дом её был небольшой, три комнатки да кухня. Удобства — во дворе. Женщина вышла на крыльцо и насупилась: кроме всего прочего её ждал снег. Не лазить же по сугробам! Первым делом пришлось расчищать дорожку к туалету.
Двигаясь с лопатой вдоль забора, Вера вдруг наткнулась на торчащий из-под снега полиэтиленовый пакет. «Сволочи! — в сердцах выругалась она.
— Совсем обнаглели! Мало им улиц, теперь по чужим дворам мусор раскидывают!
Страница
1 из 2
1 из 2
