Добавить в моё избранное
7 мин, 25 сек 14256
Шаман читал заклятья, вызывая духи умерших арвахов, обращая свои руки к небу. С закрытыми глазами он искал дух мёртвого человека, заставляя того вернуться в покинутое тело. Затем снова песнь и канонада ударов. Со стороны это выглядело как хорошо поставленный спектакль, но каждый в этом сценарии имел своё место и активно участвовал в загадочном действии. Общая вера в успехе этого обряда была настолько велика, что казалось морозный ветер, неожиданно налетевший с севера на эту процессию — безвозвратно унесся прочь, заставив замереть само время на этом клочке земли.
Старый шаман затеял обряд неспроста: согласно преданию эти земли должен был посетить белый человек с чистой душой. Долгие годы старец ждал этого часа. И сейчас от его колдовства зависела жизнь его племени. Вдыхая жизнь в незнакомца — он возвращал к жизни свой род, о чём поведали древние руны от предков.
Обряд продолжался уже несколько часов, но никто не думал возмущаться и уставать. Свято веря в свои традиции, каждый при этом испытывал своеобразный экстаз, следуя канонам ритуала. Из большой своры собак была выбрана самая крепкая лайка для жертвоприношения. Шаман снова стал призывать духов, используя старые тексты. Небо над землёй начало смеркаться. Тайга готовилась облачиться в полярную ночь. Отобранную собаку напоили и накормили. Яркая густая шерсть переливалась в последних проблесках дневного света, но в глазах читалась тревога. Сладковатый воздух в юрте сменился резкоразряженым. Огонь в очаге стал неистово бушевать. Все затихли. Тело неожиданно содрогнулось. Женщины покорно от него отошли. Шаман впал в транс: лицо и тело его напряглись; он направлено размахивал руками по всем сторонам света, будто правил невидимой силой; часто менял интонации голоса. Обряд дошёл до напряженной стадии. Лайка стала нервно озираться по сторонам и поскуливать, чувствуя приближение чужака. Она навострила уши и жадно ловила глазами каждое движение. Но кроме племени якутов около неё никого не было видно. Чувство опасности захватывало её всё сильней. Она громко зарычала куда-то в сторону. Удары в бубен снова участились. Духи, вызванные шаманом, постепенно замыкали невидимый круг перед собакой. Учуяв запах смерти, лайка залаяла, инстинктивно рванулась вперёд, с треском оборвав привязь. Она понеслась вглубь тайги, словно обезумевшая, разметая в стороны белое покрывало снега. Удары становились всё ритмичней, оглушая холодную пустоту. Шаман словно покинул своё тело — он не реагировал ни на что! И, наверное, машинально продолжал таинство церемонии.
Лайка бежала так, словно за ней гналось чудовище. Не разбирая пути, поднимая вихри снега. В какой-то миг дух её покинул и с хрипом по траектории своего безумного бега, она кубарем полетела вперёд, расталкивая слой снега и выпуская из пасти последний вздох.
— А — а… — Издало глухой протяжный вопль тело человека и снова содрогнулось. Глаза на секунду открылись, оголив безжизненные белки.
Шаман закончил молитвы и как подкошенный рухнул перед ним на колени. Всё вокруг замерло. Затем он протянул морщинистую руку в область сердца и надавил. Тело снова содрогнулось, приподнялось, глубоко втянуло в себя воздух, словно задыхаясь. Руки задрожали и нервно зашевелили пальцами. Голова завращалась по сторонам, страшно сверкая белыми зрачками. Затем тело также тяжело выдохнуло и рухнуло обратно. В руке шамана раздался удар сердца. Он приказал снова мазать тело жиром, после чего укрыть его тёплым женским телом. Сам же в ослабленном изнеможенном состоянии упал на лежак и отключился.
Старец проспал 24 часа. Когда он очнулся, то сразу подошёл к телу незнакомца и приложил руку: тело уже не было таким ледяным, а в груди раздавалось редкое, но уверенное биение. Он жестом велел женщине удалиться и накрыл воскресшего тёплым одеялом из шкур.
Шаман чувствовал прилив сил и торжествовал внутри. Он много раз обращался к помощи чар колдовства, но они имели скорее злой умысел, чем добрый. Отдавать себе отчета — насколько опасны такие опыты — он не мог, да и незачем это было: никто из соплеменников не бросил бы такой образ жизни, а значит, нужно было спасать то, что осталось.
Через девять суток незнакомец чудесным образом пришёл в себя, и его напоили горячим снадобьем, так как его мучил озноб. Он ещё не понимал, где он и что произошло, но испытывал необычайное состояние лёгкости и спокойствия. Дух мёртвой собаки стал проводником для его души обратно в тело и служил балансом обновленной жизни. Тело не могло пошевельнуться, так как все мышцы за это время атрофировались, а остатки памяти бороздили пространство мозга, цепляясь за воспоминания о прошлом. Он не мог говорить, не понимал, о чём говорят эти люди и кто они, но чувствовал себя освобожденным от чего-то тяжёлого. Словно дитя с первых дней жизни его начали обучать движениям и речи, всё сильнее укрепляя его дух.
Старый шаман затеял обряд неспроста: согласно преданию эти земли должен был посетить белый человек с чистой душой. Долгие годы старец ждал этого часа. И сейчас от его колдовства зависела жизнь его племени. Вдыхая жизнь в незнакомца — он возвращал к жизни свой род, о чём поведали древние руны от предков.
Обряд продолжался уже несколько часов, но никто не думал возмущаться и уставать. Свято веря в свои традиции, каждый при этом испытывал своеобразный экстаз, следуя канонам ритуала. Из большой своры собак была выбрана самая крепкая лайка для жертвоприношения. Шаман снова стал призывать духов, используя старые тексты. Небо над землёй начало смеркаться. Тайга готовилась облачиться в полярную ночь. Отобранную собаку напоили и накормили. Яркая густая шерсть переливалась в последних проблесках дневного света, но в глазах читалась тревога. Сладковатый воздух в юрте сменился резкоразряженым. Огонь в очаге стал неистово бушевать. Все затихли. Тело неожиданно содрогнулось. Женщины покорно от него отошли. Шаман впал в транс: лицо и тело его напряглись; он направлено размахивал руками по всем сторонам света, будто правил невидимой силой; часто менял интонации голоса. Обряд дошёл до напряженной стадии. Лайка стала нервно озираться по сторонам и поскуливать, чувствуя приближение чужака. Она навострила уши и жадно ловила глазами каждое движение. Но кроме племени якутов около неё никого не было видно. Чувство опасности захватывало её всё сильней. Она громко зарычала куда-то в сторону. Удары в бубен снова участились. Духи, вызванные шаманом, постепенно замыкали невидимый круг перед собакой. Учуяв запах смерти, лайка залаяла, инстинктивно рванулась вперёд, с треском оборвав привязь. Она понеслась вглубь тайги, словно обезумевшая, разметая в стороны белое покрывало снега. Удары становились всё ритмичней, оглушая холодную пустоту. Шаман словно покинул своё тело — он не реагировал ни на что! И, наверное, машинально продолжал таинство церемонии.
Лайка бежала так, словно за ней гналось чудовище. Не разбирая пути, поднимая вихри снега. В какой-то миг дух её покинул и с хрипом по траектории своего безумного бега, она кубарем полетела вперёд, расталкивая слой снега и выпуская из пасти последний вздох.
— А — а… — Издало глухой протяжный вопль тело человека и снова содрогнулось. Глаза на секунду открылись, оголив безжизненные белки.
Шаман закончил молитвы и как подкошенный рухнул перед ним на колени. Всё вокруг замерло. Затем он протянул морщинистую руку в область сердца и надавил. Тело снова содрогнулось, приподнялось, глубоко втянуло в себя воздух, словно задыхаясь. Руки задрожали и нервно зашевелили пальцами. Голова завращалась по сторонам, страшно сверкая белыми зрачками. Затем тело также тяжело выдохнуло и рухнуло обратно. В руке шамана раздался удар сердца. Он приказал снова мазать тело жиром, после чего укрыть его тёплым женским телом. Сам же в ослабленном изнеможенном состоянии упал на лежак и отключился.
Старец проспал 24 часа. Когда он очнулся, то сразу подошёл к телу незнакомца и приложил руку: тело уже не было таким ледяным, а в груди раздавалось редкое, но уверенное биение. Он жестом велел женщине удалиться и накрыл воскресшего тёплым одеялом из шкур.
Шаман чувствовал прилив сил и торжествовал внутри. Он много раз обращался к помощи чар колдовства, но они имели скорее злой умысел, чем добрый. Отдавать себе отчета — насколько опасны такие опыты — он не мог, да и незачем это было: никто из соплеменников не бросил бы такой образ жизни, а значит, нужно было спасать то, что осталось.
Через девять суток незнакомец чудесным образом пришёл в себя, и его напоили горячим снадобьем, так как его мучил озноб. Он ещё не понимал, где он и что произошло, но испытывал необычайное состояние лёгкости и спокойствия. Дух мёртвой собаки стал проводником для его души обратно в тело и служил балансом обновленной жизни. Тело не могло пошевельнуться, так как все мышцы за это время атрофировались, а остатки памяти бороздили пространство мозга, цепляясь за воспоминания о прошлом. Он не мог говорить, не понимал, о чём говорят эти люди и кто они, но чувствовал себя освобожденным от чего-то тяжёлого. Словно дитя с первых дней жизни его начали обучать движениям и речи, всё сильнее укрепляя его дух.
Страница
2 из 3
2 из 3
