The Yellow Boy

Внезапно фигура вздрогнула и повернулась к ней лицом, отойдя на несколько шагов от стены. Это был малолетний ребёнок, мальчик с длинными золотыми волосами, скрывавшими его узкие слабые плечи. Он пристально смотрел на неё, не произнося ни слова, и она тоже была в таком ужасе, что лишилась дара речи. Она хотела закричать, хотела окликнуть своего возлюбленного, хотела попятиться назад от странного мальчика, но не могла. Мальчик же сделал ещё один шаг в её сторону, а потом вдруг судорожно сжал свои маленькие кулачки, словно взяв в них палку или длинную рукоятку ножа, и стал бить себя в живот этим воображаемым оружием, наносить себе невидимые раны. Странный взгляд его мутных огромных глаз при этом будто остекленел и впивался в замеревшую и затаившую от ужаса дыхание девушку. Так продолжалось несколько мгновений, минут или часов — а потом ребёнок бесследно исчез, словно растворившись в ночном сумраке, и вместе с ним исчез парализующий разум и тело холод. Не осталась ничего, кроме страха и тревоги, которая не позволила ей больше уснуть в ту ночь, и ещё кроме чудовищно сильного, полновластного предчувствия того, что скоро — ОЧЕНЬ СКОРО — должно будет произойти что-то настолько плохое, что она… Шестнадцатилетнюю девушку через несколько дней обнаружили мёртвой в окрестном лесу: она лежала на берегу грязного изгнивающего пруда в своей изорванной белоснежной ночной сорочке. Нежная атласная ткань была залита кровью, а на животе убитой, чуть выше пупка, темнело несколько глубоких ран. Это были раны от ударов ножом. Ножом, который принадлежал тому девятнадцатилетнему убийце, который скрывал истинное лицо Сатаны под маской Агнца. Сначала он отнял у неё всех, кого любила она и кто искренне любил её. Он сделал это, повинуясь своим безумным извращённым фантазиям. Потом он отнял у неё и её собственную жизнь. Она провела вместе с ним свою первую и последнюю ночь, не подозревая его ни в чем и принимая его за ангела. Она догадалась, о чем хотел рассказать ей «желтый мальчик» — именно рассказать, а не предупредить. Ибо всё было уже предрешено. Она была обречена. Иначе он никогда не явился бы ей.