Он очнулся от прикосновения к лицу чего-то влажного и холодного. Он лежал на спине, все тело болело, руки и ноги казались какими-то не своими. Видно было только белую пелену тумана и падающие сверху снежинки. Он лежал и пытался понять, где он и как он здесь очутился. В голове мелькали какие-то отрывки воспоминаний, но они никак не хотели сложиться в одно целое. Так он пролежал несколько минут, пытаясь вспомнить хоть что-то, что пролило бы свет на то, почему он лежит здесь посреди улицы.
Добавить в моё избранное
5 мин, 19 сек 18921
И откуда летом взялся снег? В том, что сейчас лето он не сомневался. Последним воспоминанием, засевшим в его голове, было, как он идет по улице жарким летним днем, ярко светит солнце, мимо снуют прохожие, неподалеку слышен шум машин. Вот он видит, как на встречу шагает его бывший одноклассник и ведет под руку симпатичную девушку. Одноклассник останавливается и здоровается, спрашивает, как жизнь. Он улыбается и отвечает, что жизнь просто прекрасна.
Жизнь действительно прекрасна. На прошлой неделе он стал встречаться с девушкой, о которой воздыхал еще со школьной скамьи, два дня назад он сдал экзамен на водительские права, а сегодня ему исполнилось двадцать. Жизнь прекрасна.
Он останавливается на краю тротуара и ждет, пока загорится зеленый свет.
Дальше ничего… совсем… пустота… Пустота и туман. И снег. Снег в июле.
Он попытался подняться. По всему телу прокатилась волна боли, издав короткий стон, он упал обратно на землю. За болью по всему телу прокатилась волна крупной дрожи. Стало холодно. Очень холодно. Но просто продолжать лежать было нельзя. Он пошевелил руками, потом ногами, боль стала понемногу отступать. В конце концов, он сумел найти в себе силы сесть. Затем он медленно поднялся на ноги, отряхнул с одежды снег и сделал несколько неуверенных шагов. Тело подчинялось с трудом, все кости ломило, при вдохах и выдохах из горла вырывались громкие хрипы.
Сколько он пролежал здесь? И вообще где он? И где все остальные? Он медленно повернулся вокруг и осмотрелся. Из-за тумана ничего дальше нескольких метров не было видно. Единственным, что он заметил, была дорожная разметка под его ногами. Но вокруг не было ни машин, ни пешеходов. Вообще никого и ничего. Он прислушался: ни голосов, ни шума моторов, ни даже пения птиц… не было слышно обычного городского шума. Он был один. Совсем один.
— О нет, он же умер! — женский крик прорезал тишину, стоящую вокруг.
В первый миг он изогнулся от неожиданности. Но через секунду опомнившись, он повернулся в сторону, откуда слышался голос, и попытался закричать. Из горла вырвался только неясный хрип, перешедший в глухой заливистый кашель.
— О нет, он же умер! — крик повторился на этот раз уже громче.
Он сделал несколько шагов в сторону крика. Ноги передвигались с трудом, каждый шаг отдавался болью во всем теле. Но он шел, шел, превозмогая боль, шел, казалось целую вечность, и, наконец, увидел на снегу под ногами следы от колес автомобиля. Чуть дальше сквозь туман были видны очертания какого-то предмета. Это был помятый бампер автомобиля, лежащий в луже крови, вокруг были рассыпаны осколки стекла.
Перед глазами снова вспыхнул яркий солнечный день. Вот он стоит на тротуаре и смотрит, как на табло на противоположной стороне дороги убывают числа. Он ступает на дорогу, делает несколько шагов… громкий визг шин заполняет все пространство вокруг, он поворачивает голову и видит, что на него несется машина, колеса заблокированы, водитель пытается свернуть в сторону, но уже слишком поздно. Сначала он ощущает толчок в ноги, боли нет, просто толчок… слышится хруст, он не может определить, что это хрустит — бампер или его собственные кости. Он ударяется о капот, перекручивается, нога ударяется о лобовое стекло, слышен громкий звон, в лицо ему ударяет град осколков. Он перелетает через крышу машины и на мгновение зависает в воздухе, ему кажется, что это мгновение продолжается вечность, потом он ударяется о землю, ударяется с такой силой, что его снова подбрасывает в воздух. Потом снова удар, он прокатывается по земле несколько метров и, наконец, останавливается.
Он лежит на спине и смотрит в ясное голубое небо, на котором не единого облака. Над ним склоняются какие-то люди, они что-то говорят. Но он не слушает их и не смотрит на них. Он видит только бескрайнее голубое небо.
— О нет, он же умер! — голос звучит прямо у него в голове.
Он стоял и смотрел на пятно собственной засохшей крови. Неужели это правда, неужели он действительно умер. И где же он теперь? Рай? Ад? А может он не умер, может он впал в кому и сейчас лежит на больничной койке с кучей подключенных к нему проводов и шлангов, а все это лишь сон? Но сколько тогда времени он еще пробудет здесь и сколько времени уже прошло? Кто знает, как воспринимает время человек находящийся в коме, возможно, он здесь уже недели… месяцы… годы!
Внезапно ему захотелось кричать, звать на помощь, умолять, чтобы его вытащили отсюда. Но это было бесполезно, вокруг не было ни души. Он был один. И тогда он пошел, просто пошел вперед, по казавшейся бесконечной дороге.
Он не знал, сколько прошло времени. Он просто шел, стараясь не думать о том, что возможно он здесь застрял навсегда. Он вспоминал свою семью, свою девушку, свою прошлую жизнь. Сможет ли он еще жить, как раньше, проснется ли он или все это лишь галлюцинация, созданная его умирающим мозгом.
Жизнь действительно прекрасна. На прошлой неделе он стал встречаться с девушкой, о которой воздыхал еще со школьной скамьи, два дня назад он сдал экзамен на водительские права, а сегодня ему исполнилось двадцать. Жизнь прекрасна.
Он останавливается на краю тротуара и ждет, пока загорится зеленый свет.
Дальше ничего… совсем… пустота… Пустота и туман. И снег. Снег в июле.
Он попытался подняться. По всему телу прокатилась волна боли, издав короткий стон, он упал обратно на землю. За болью по всему телу прокатилась волна крупной дрожи. Стало холодно. Очень холодно. Но просто продолжать лежать было нельзя. Он пошевелил руками, потом ногами, боль стала понемногу отступать. В конце концов, он сумел найти в себе силы сесть. Затем он медленно поднялся на ноги, отряхнул с одежды снег и сделал несколько неуверенных шагов. Тело подчинялось с трудом, все кости ломило, при вдохах и выдохах из горла вырывались громкие хрипы.
Сколько он пролежал здесь? И вообще где он? И где все остальные? Он медленно повернулся вокруг и осмотрелся. Из-за тумана ничего дальше нескольких метров не было видно. Единственным, что он заметил, была дорожная разметка под его ногами. Но вокруг не было ни машин, ни пешеходов. Вообще никого и ничего. Он прислушался: ни голосов, ни шума моторов, ни даже пения птиц… не было слышно обычного городского шума. Он был один. Совсем один.
— О нет, он же умер! — женский крик прорезал тишину, стоящую вокруг.
В первый миг он изогнулся от неожиданности. Но через секунду опомнившись, он повернулся в сторону, откуда слышался голос, и попытался закричать. Из горла вырвался только неясный хрип, перешедший в глухой заливистый кашель.
— О нет, он же умер! — крик повторился на этот раз уже громче.
Он сделал несколько шагов в сторону крика. Ноги передвигались с трудом, каждый шаг отдавался болью во всем теле. Но он шел, шел, превозмогая боль, шел, казалось целую вечность, и, наконец, увидел на снегу под ногами следы от колес автомобиля. Чуть дальше сквозь туман были видны очертания какого-то предмета. Это был помятый бампер автомобиля, лежащий в луже крови, вокруг были рассыпаны осколки стекла.
Перед глазами снова вспыхнул яркий солнечный день. Вот он стоит на тротуаре и смотрит, как на табло на противоположной стороне дороги убывают числа. Он ступает на дорогу, делает несколько шагов… громкий визг шин заполняет все пространство вокруг, он поворачивает голову и видит, что на него несется машина, колеса заблокированы, водитель пытается свернуть в сторону, но уже слишком поздно. Сначала он ощущает толчок в ноги, боли нет, просто толчок… слышится хруст, он не может определить, что это хрустит — бампер или его собственные кости. Он ударяется о капот, перекручивается, нога ударяется о лобовое стекло, слышен громкий звон, в лицо ему ударяет град осколков. Он перелетает через крышу машины и на мгновение зависает в воздухе, ему кажется, что это мгновение продолжается вечность, потом он ударяется о землю, ударяется с такой силой, что его снова подбрасывает в воздух. Потом снова удар, он прокатывается по земле несколько метров и, наконец, останавливается.
Он лежит на спине и смотрит в ясное голубое небо, на котором не единого облака. Над ним склоняются какие-то люди, они что-то говорят. Но он не слушает их и не смотрит на них. Он видит только бескрайнее голубое небо.
— О нет, он же умер! — голос звучит прямо у него в голове.
Он стоял и смотрел на пятно собственной засохшей крови. Неужели это правда, неужели он действительно умер. И где же он теперь? Рай? Ад? А может он не умер, может он впал в кому и сейчас лежит на больничной койке с кучей подключенных к нему проводов и шлангов, а все это лишь сон? Но сколько тогда времени он еще пробудет здесь и сколько времени уже прошло? Кто знает, как воспринимает время человек находящийся в коме, возможно, он здесь уже недели… месяцы… годы!
Внезапно ему захотелось кричать, звать на помощь, умолять, чтобы его вытащили отсюда. Но это было бесполезно, вокруг не было ни души. Он был один. И тогда он пошел, просто пошел вперед, по казавшейся бесконечной дороге.
Он не знал, сколько прошло времени. Он просто шел, стараясь не думать о том, что возможно он здесь застрял навсегда. Он вспоминал свою семью, свою девушку, свою прошлую жизнь. Сможет ли он еще жить, как раньше, проснется ли он или все это лишь галлюцинация, созданная его умирающим мозгом.
Страница
1 из 2
1 из 2
