Дэн едва не подавился оливкой, плавающей в скотче. Она находилась в полузатопленном состоянии, словно противолодочная мина, терпеливо поджидавшая свою жертву. С тех самых пор, когда в бокал последний раз наливали мартини. И, судя по имевшимся на ней следам от зубов, Дэн был у нее далеко не первый.
Добавить в моё избранное
9 мин, 51 сек 13777
Впрочем, сейчас это занимало его менее всего.
Проглотив оливку вместе с косточкой, Дэн сдвинул темные очки на кончик носа, по-волчьи лязгнул зубами и восхищенно взвыл:
— Вау — у — у!
Его столик был расположен в самом темном углу бара. Отсюда, привлекшая внимание Дэна, молодая женщина было видна, словно леденец на потной ладошке бойскаута.
Ее шуба из драгоценных русских звездюлей была распахнута настежь.
Ноги незнакомки росли прямо из мозжечка, которого у нее не было. Потому что таким красивым женщинам мозг ни к чему.
Над плоским животом, двумя недоступными вершинами, гордо вздымался бюст, мерно колышущийся под метроном каблуков.
Не один массажист стер себе пальцы до локтей, массируя это дивное тело. Карминовое платье от «Дюже Погано» было ей очень к лицу. Темно-красный цвет чудно оттенял загорелую, шелковистую кожу незнакомки. А все это, вместе взятое, выгодно подчеркивало платиновые волосы, собранные на затылке в замысловатый узел. Ослепительно синие глаза завершали тщательно продуманный наряд.
Появившийся в баре, следом за незнакомкой, человек разом опошлил всю картину, нанеся нокаут изысканному вкусу Дэна.
Женщина была с мужем. Не с любовником, не с другом, а именно с мужем. На его жирных плечах, безжизненно висел клубный малиновый пиджак от «Аль Капоне», а на шее золотой ошейник от «Деградье». Лицо супруга, своим выражением, напоминало лицо незабвенного сэра Уинстона Черчилля, как-то раз, по случаю, закусившего халявный армянский коньяк незрелым лимоном.
Шуба с плеч блондинки скользнула в руки подлетевшего к ней швейцара и уютно устроилась там, свернувшись клубком. Незнакомка продефилировала между столиков под восхищенные взгляды мужчин и змеиное шипение прекрасной половины человечества.
Устроившись за соседним с Дэном столиком, незнакомка закинула ногу на ногу. При этом стул издал болезненный стон.
Бриллиантовое колье, на шее женщины, сверкало стразами, как стробоскоп на новогодней вечеринке.
Прикрыв глаза ладонью, чтобы не ослепнуть, Дэн сполз вниз, вспоров копчиком обшивку стула. С этого ракурса он мог по достоинству оценить роскошное бедро блондинки, перехваченное развратно-красной подвязкой. Все это великолепие было небрежно выставлено напоказ через оглушительно смелый разрез платья.
Дэн, сладко жмурясь, потягивал скотч. Он ласкал свой искушенный взгляд, наслаждаясь изысканностью женских форм, при этом отдавая предпочтение выдающемуся заду незнакомки. Неожиданно, на смену округлым женским формам из-за плеча блондинки появилась разъяренная физиономия супруга. Дэн, с наглостью мартовского кота, спокойно встретил его взбешенный взгляд. После чего, презрительно фыркнув, он небрежным щелчком вернул свои очки на место.
Тем временем, на небольшую сцену выбрался нетрезвый конферансье.
— Дорогие гости, мы начинаем нашу культурную программу! — широко улыбаясь, воскликнул он.
— Я рад представить вашему благосклонному вниманию величайшего саксофониста всех времен и народов — нашего Улыбу Билла! А у его рояля, как всегда — неповторимая Моника!
— Да, иди ты! — притворно восхитился Дэн, и заказал себе тройной скотч с водкой.
— Ники, если ты сейчас же не поедешь со мной, то огребешь по-полной! — прорычал супруг блондинки, своим ревом перекрывая финальную одышку саксофона.
— Ну, давай же, ударь меня! — вызывающе расхохоталась женщина.
— Прилюдное избиение — это то, что мне нужно, для того чтобы развестись с тобой!
Дэн, вот уже несколько минут, с нескрываемым интересом наблюдал эскалацию конфликта за соседним столиком. Если бы неотесанный чурбан, задрапированный в малиновый пиджак, поднял руку на свою жену, Дэн, как минимум, сломал бы об него стул, на котором сидел.
Но толстяк не доставил ему этого удовольствия. Сделав над собой героическое усилие, он не прибил жену. Вместо этого, он выместил свою злобу на пузатом стакане с литым дном, раскрошив его в кулаке. После этого, Дэн решил, что одним сломанным стулом тут не обойтись.
— Дорогая, тебе прекрасно известно, что я делаю это для твоего же блага! — сказал муж, поднимаясь из-за стола.
— Я буду терпеливо ждать тебя снаружи!
После этого, он высыпал на стол перед Ники, размолотый в стеклянную пыль стакан и многообещающе усмехнулся.
Женщина демонстративно отвернулась от неторопливо удаляющегося супруга. При этом она неожиданно повстречалась взглядом с Дэном. В ее синих, словно арктический лед, глазах застыл ужас.
Одними губами она прошептала ему:
— По-мо-ги!
— Чем могу служить? — хищно улыбнулся Дэн, подсаживаясь к столику Ники.
— За-дол-бал! — устало повторила она.
— Как же меня задолбал, этот старый урод!
После чего, Дэн понял, что не совсем верно истолковал артикуляцию ее алых, лакомых губ.
Проглотив оливку вместе с косточкой, Дэн сдвинул темные очки на кончик носа, по-волчьи лязгнул зубами и восхищенно взвыл:
— Вау — у — у!
Его столик был расположен в самом темном углу бара. Отсюда, привлекшая внимание Дэна, молодая женщина было видна, словно леденец на потной ладошке бойскаута.
Ее шуба из драгоценных русских звездюлей была распахнута настежь.
Ноги незнакомки росли прямо из мозжечка, которого у нее не было. Потому что таким красивым женщинам мозг ни к чему.
Над плоским животом, двумя недоступными вершинами, гордо вздымался бюст, мерно колышущийся под метроном каблуков.
Не один массажист стер себе пальцы до локтей, массируя это дивное тело. Карминовое платье от «Дюже Погано» было ей очень к лицу. Темно-красный цвет чудно оттенял загорелую, шелковистую кожу незнакомки. А все это, вместе взятое, выгодно подчеркивало платиновые волосы, собранные на затылке в замысловатый узел. Ослепительно синие глаза завершали тщательно продуманный наряд.
Появившийся в баре, следом за незнакомкой, человек разом опошлил всю картину, нанеся нокаут изысканному вкусу Дэна.
Женщина была с мужем. Не с любовником, не с другом, а именно с мужем. На его жирных плечах, безжизненно висел клубный малиновый пиджак от «Аль Капоне», а на шее золотой ошейник от «Деградье». Лицо супруга, своим выражением, напоминало лицо незабвенного сэра Уинстона Черчилля, как-то раз, по случаю, закусившего халявный армянский коньяк незрелым лимоном.
Шуба с плеч блондинки скользнула в руки подлетевшего к ней швейцара и уютно устроилась там, свернувшись клубком. Незнакомка продефилировала между столиков под восхищенные взгляды мужчин и змеиное шипение прекрасной половины человечества.
Устроившись за соседним с Дэном столиком, незнакомка закинула ногу на ногу. При этом стул издал болезненный стон.
Бриллиантовое колье, на шее женщины, сверкало стразами, как стробоскоп на новогодней вечеринке.
Прикрыв глаза ладонью, чтобы не ослепнуть, Дэн сполз вниз, вспоров копчиком обшивку стула. С этого ракурса он мог по достоинству оценить роскошное бедро блондинки, перехваченное развратно-красной подвязкой. Все это великолепие было небрежно выставлено напоказ через оглушительно смелый разрез платья.
Дэн, сладко жмурясь, потягивал скотч. Он ласкал свой искушенный взгляд, наслаждаясь изысканностью женских форм, при этом отдавая предпочтение выдающемуся заду незнакомки. Неожиданно, на смену округлым женским формам из-за плеча блондинки появилась разъяренная физиономия супруга. Дэн, с наглостью мартовского кота, спокойно встретил его взбешенный взгляд. После чего, презрительно фыркнув, он небрежным щелчком вернул свои очки на место.
Тем временем, на небольшую сцену выбрался нетрезвый конферансье.
— Дорогие гости, мы начинаем нашу культурную программу! — широко улыбаясь, воскликнул он.
— Я рад представить вашему благосклонному вниманию величайшего саксофониста всех времен и народов — нашего Улыбу Билла! А у его рояля, как всегда — неповторимая Моника!
— Да, иди ты! — притворно восхитился Дэн, и заказал себе тройной скотч с водкой.
— Ники, если ты сейчас же не поедешь со мной, то огребешь по-полной! — прорычал супруг блондинки, своим ревом перекрывая финальную одышку саксофона.
— Ну, давай же, ударь меня! — вызывающе расхохоталась женщина.
— Прилюдное избиение — это то, что мне нужно, для того чтобы развестись с тобой!
Дэн, вот уже несколько минут, с нескрываемым интересом наблюдал эскалацию конфликта за соседним столиком. Если бы неотесанный чурбан, задрапированный в малиновый пиджак, поднял руку на свою жену, Дэн, как минимум, сломал бы об него стул, на котором сидел.
Но толстяк не доставил ему этого удовольствия. Сделав над собой героическое усилие, он не прибил жену. Вместо этого, он выместил свою злобу на пузатом стакане с литым дном, раскрошив его в кулаке. После этого, Дэн решил, что одним сломанным стулом тут не обойтись.
— Дорогая, тебе прекрасно известно, что я делаю это для твоего же блага! — сказал муж, поднимаясь из-за стола.
— Я буду терпеливо ждать тебя снаружи!
После этого, он высыпал на стол перед Ники, размолотый в стеклянную пыль стакан и многообещающе усмехнулся.
Женщина демонстративно отвернулась от неторопливо удаляющегося супруга. При этом она неожиданно повстречалась взглядом с Дэном. В ее синих, словно арктический лед, глазах застыл ужас.
Одними губами она прошептала ему:
— По-мо-ги!
— Чем могу служить? — хищно улыбнулся Дэн, подсаживаясь к столику Ники.
— За-дол-бал! — устало повторила она.
— Как же меня задолбал, этот старый урод!
После чего, Дэн понял, что не совсем верно истолковал артикуляцию ее алых, лакомых губ.
Страница
1 из 3
1 из 3
