Добавить в моё избранное
8 мин, 56 сек 11247
Р-развалины одни. Так бы и с-сказал, что не х-хочешь меня видеть.
Андрей, не спуская глаз с сидящего напротив Марата, негромко ответил:
― Чего ты несёшь? Я внутри. Может, ты адрес напутал?
― Ха! Я напутал! Щ-щас, я сфоткаю и ММСку тебе пришлю.
Андрей ничего не понимал — если это розыгрыш, то как Марат это делает? И зачем? Андрей нервничал, но старался не показывать этого. Телефон пиликнул дважды. Пришли две фотографии. На первой вспышка выхватила знакомый уже вход в клуб, только над грязной и заколоченной дверью не было никакой вывески. Осыпающаяся кусками штукатурка и забитые потресканой фанерой окна говорили о том, что здание пустует не один месяц. На второй фотке был Марат на фоне той же стены.
Андрей почувствовал, как холодеет в груди, а живот сводит от страха. Вдруг ледяные пальцы ухватили его за горло. Фальшивый «Марат», перегнувшись через стол, протянул к нему неожиданно длинные руки. Лицо нападавшего укрыла тень, смазав до неузнаваемости знакомые черты. Резкий, неприятный голос, от которого ломило в висках, звучал, будто в голове Андрея:
― Кретин! Ты никогда не думал, почему люди забывают кошмары после пробуждения? Это выработанная в ходе эволюции защитная реакция, призванная разделить мир потустороннего хаоса и мир людей. Ночами порождения тьмы атакуют тонкую пространственную мембрану, которая служит людям защитой. К утру кошмары растворяются, выветриваются из сознания, и мембрана сохраняет прочность. Своими паршивыми дневниками ты сохраняешь закодированные образы в информационном поле, и защита начинает слабеть. Бумага! Каждый пацан знает, что бумага побеждает камень, а для мембранной защиты твои записи — словно таран. Ночной кошмар — это окно в чужой мир, а ты сделал из него дверь. Доигрался! Тебя же первого и затянуло в брешь между двумя пространствами. Беги! Мчись, что есть сил!
Хватка ослабла, и Андрей вскочил с места. В тот же миг смолкла музыка, а посетители клуба разом повернулись в его сторону. Все они были начисто лишены лиц. Свет погас. Страх липкой волной накрыл Андрея, толкнув в ту сторону тёмного зала, где должен располагаться выход на лестницу. Ударившись плечом о дверной косяк, Андрей выскочил в тёмный колодец лестничного пролёта.
Он мчался вниз, рассекая лицом воздух, пропитанный тяжёлыми запахами деревенской кладовой. Андрей бежал, не чувствуя ног, и слышал, как за спиной катится вал из стонов, воплей, визгов и клёкота, исторгаемых тысячами глоток. Оглушительный топот камнепадом сыпался по ступеням, норовя задавить, сплющить несчастного беглеца. Андрей не останавливался, но его упорно пытались остановить. То из непроглядной тьмы тянулись бледные пальцы, норовя ухватить за горло, то чудовищная лупоглазая личина возникала перед глазами, тускло сверкая слюнявыми клыками. Под ноги бросались какие-то визжащие, ревущие карлики, а запястья захлёстывали липкие щупальца.
Тьма нападала, путала, душила нестерпимым ужасом, но Андрей продолжал считать прыжками ступени, надеясь вырваться из этого жуткого места. Андрей потерял счёт времени, в какой-то момент он даже перестал понимать, где верх, а где низ, но не останавливался ни на мгновение. Лестница не кончалась, а страх давил всё сильнее. От усталости уже сводило рёбра и кололо в подбрюшье, когда Андрей ступил ногой в пустоту. Сердце на миг застыло. Андрей закрыл лицо руками и зажмурился, но вместо бетона и кирпичей, его тело наткнулось на что-то мягкое.
― Ч-что за на х-х… Андрюха! Ты откуда с-свалился?
Марат! Андрей сбил его с ног. Задыхаясь, он схватил Марата за локоть.
― Валим отсюда, Маратище. Потом всё объясню.
― Д-да, погоди ты. Я, к-кажется, зажигалку уронил, ― отмахнулся Марат и принялся, нагнувшись, раздвигать носком ботинка траву на замусоренном газоне. Андрей хотел убедить друга, что надо бежать отсюда немедленно, но… Он понял, что все его объяснения прозвучат для Марата полнейшим безумием, и тот, чего доброго, решит, что над ним продолжают издеваться. Андрей на его месте так бы и подумал — сначала приглашение в несуществующий клуб, потом страшилки про ожившие кошмары. К тому же, привычная реальность, похоже, вернулась.
Свет полной луны дал возможность увидеть обычный сумрачный двор, неубранные, заросшие газоны, брошенный дом с заколоченными окнами. Нет причин для беспокойства… Только необъяснимая тревога снова холодным, шершавым языком лизнула по сердцу. Словно в кошмаре, всё внутри сжималось от страха, явных причин для которого ещё не было. Ведь, обычный двор, обычный газон… который медленно прогибался воронкой. И на дне этой воронки чавкали жадные и невероятно подвижные губы. Луна растеклась по небу бесформенной кляксой и окрасилась багровым цветом. Ничего не кончилось! Марат не замечал пугающих перемен, увлечённый поисками пустяковой зажигалки.
― Марат! ― Андрей встал на бетонный бордюр и дёрнул друга за ремень. Тот заметил, что происходит, и в ужасе попятился.
Андрей, не спуская глаз с сидящего напротив Марата, негромко ответил:
― Чего ты несёшь? Я внутри. Может, ты адрес напутал?
― Ха! Я напутал! Щ-щас, я сфоткаю и ММСку тебе пришлю.
Андрей ничего не понимал — если это розыгрыш, то как Марат это делает? И зачем? Андрей нервничал, но старался не показывать этого. Телефон пиликнул дважды. Пришли две фотографии. На первой вспышка выхватила знакомый уже вход в клуб, только над грязной и заколоченной дверью не было никакой вывески. Осыпающаяся кусками штукатурка и забитые потресканой фанерой окна говорили о том, что здание пустует не один месяц. На второй фотке был Марат на фоне той же стены.
Андрей почувствовал, как холодеет в груди, а живот сводит от страха. Вдруг ледяные пальцы ухватили его за горло. Фальшивый «Марат», перегнувшись через стол, протянул к нему неожиданно длинные руки. Лицо нападавшего укрыла тень, смазав до неузнаваемости знакомые черты. Резкий, неприятный голос, от которого ломило в висках, звучал, будто в голове Андрея:
― Кретин! Ты никогда не думал, почему люди забывают кошмары после пробуждения? Это выработанная в ходе эволюции защитная реакция, призванная разделить мир потустороннего хаоса и мир людей. Ночами порождения тьмы атакуют тонкую пространственную мембрану, которая служит людям защитой. К утру кошмары растворяются, выветриваются из сознания, и мембрана сохраняет прочность. Своими паршивыми дневниками ты сохраняешь закодированные образы в информационном поле, и защита начинает слабеть. Бумага! Каждый пацан знает, что бумага побеждает камень, а для мембранной защиты твои записи — словно таран. Ночной кошмар — это окно в чужой мир, а ты сделал из него дверь. Доигрался! Тебя же первого и затянуло в брешь между двумя пространствами. Беги! Мчись, что есть сил!
Хватка ослабла, и Андрей вскочил с места. В тот же миг смолкла музыка, а посетители клуба разом повернулись в его сторону. Все они были начисто лишены лиц. Свет погас. Страх липкой волной накрыл Андрея, толкнув в ту сторону тёмного зала, где должен располагаться выход на лестницу. Ударившись плечом о дверной косяк, Андрей выскочил в тёмный колодец лестничного пролёта.
Он мчался вниз, рассекая лицом воздух, пропитанный тяжёлыми запахами деревенской кладовой. Андрей бежал, не чувствуя ног, и слышал, как за спиной катится вал из стонов, воплей, визгов и клёкота, исторгаемых тысячами глоток. Оглушительный топот камнепадом сыпался по ступеням, норовя задавить, сплющить несчастного беглеца. Андрей не останавливался, но его упорно пытались остановить. То из непроглядной тьмы тянулись бледные пальцы, норовя ухватить за горло, то чудовищная лупоглазая личина возникала перед глазами, тускло сверкая слюнявыми клыками. Под ноги бросались какие-то визжащие, ревущие карлики, а запястья захлёстывали липкие щупальца.
Тьма нападала, путала, душила нестерпимым ужасом, но Андрей продолжал считать прыжками ступени, надеясь вырваться из этого жуткого места. Андрей потерял счёт времени, в какой-то момент он даже перестал понимать, где верх, а где низ, но не останавливался ни на мгновение. Лестница не кончалась, а страх давил всё сильнее. От усталости уже сводило рёбра и кололо в подбрюшье, когда Андрей ступил ногой в пустоту. Сердце на миг застыло. Андрей закрыл лицо руками и зажмурился, но вместо бетона и кирпичей, его тело наткнулось на что-то мягкое.
― Ч-что за на х-х… Андрюха! Ты откуда с-свалился?
Марат! Андрей сбил его с ног. Задыхаясь, он схватил Марата за локоть.
― Валим отсюда, Маратище. Потом всё объясню.
― Д-да, погоди ты. Я, к-кажется, зажигалку уронил, ― отмахнулся Марат и принялся, нагнувшись, раздвигать носком ботинка траву на замусоренном газоне. Андрей хотел убедить друга, что надо бежать отсюда немедленно, но… Он понял, что все его объяснения прозвучат для Марата полнейшим безумием, и тот, чего доброго, решит, что над ним продолжают издеваться. Андрей на его месте так бы и подумал — сначала приглашение в несуществующий клуб, потом страшилки про ожившие кошмары. К тому же, привычная реальность, похоже, вернулась.
Свет полной луны дал возможность увидеть обычный сумрачный двор, неубранные, заросшие газоны, брошенный дом с заколоченными окнами. Нет причин для беспокойства… Только необъяснимая тревога снова холодным, шершавым языком лизнула по сердцу. Словно в кошмаре, всё внутри сжималось от страха, явных причин для которого ещё не было. Ведь, обычный двор, обычный газон… который медленно прогибался воронкой. И на дне этой воронки чавкали жадные и невероятно подвижные губы. Луна растеклась по небу бесформенной кляксой и окрасилась багровым цветом. Ничего не кончилось! Марат не замечал пугающих перемен, увлечённый поисками пустяковой зажигалки.
― Марат! ― Андрей встал на бетонный бордюр и дёрнул друга за ремень. Тот заметил, что происходит, и в ужасе попятился.
Страница
2 из 3
2 из 3
