5 мин, 1 сек 11693
Скорее на старого больного зверя, раненного, покрытого глубокими шрамами, что никак не хотели заживать. Зверь карабкался, боролся, но прошлое не отпускало, держало клещами, страхом, обидой. Я была похожа на этого зверя, иногда мне казалось, что сама этот зверь.
На миг передо мной промелькнули отблески прошлого. Пусть я его и не знала, но воображение разрисовало мир так ярко, будто и вправду на миг перенеслась в тот другой мир. Красивые дома, мосты, башни. В этих казалось бы мертвых созданиях бьется жизнь: прекрасная, почти вечная. Но теперь уж такая горькая… Мне хотелось ступить в этот мир, почувствовать его касание, вкусить воздух, услышать веселые голоса детей… Но пелена спала с моих глаз и сердце вздрогнуло.
Кошка, видимо почувствовав мое настроение, теснее прижалась и ласково замурчала.
— Ты понимаешь меня, малышка, я знаю. А людям не понять. Лишь они убивают ради удовольствия, ради своих игр. Лишь они могут разрушить самих себя и не жалеть об этом.
Тяжело было видеть изломанный мир, его раны причиняли боль и мне. Я не знала, как могу помочь этому зверю вылечиться, опять набраться храбрости, чтобы жить. Опасение быть вновь преданными жило в нас с моим миром слишком сильное. Мы оба знали, что люди не остановятся, возможно страх недолгое время будет сковывать их желания, но после они выльются лишь еще большой и неистовым силой. И тогда у нас не останется даже раненного зверя. Только пустота. Возможно люди и заслуживали того. Они сами определили себе такую судьбу… Только как быть нам с кошкой, да нашему изломанному, но прекрасному миру.
На миг передо мной промелькнули отблески прошлого. Пусть я его и не знала, но воображение разрисовало мир так ярко, будто и вправду на миг перенеслась в тот другой мир. Красивые дома, мосты, башни. В этих казалось бы мертвых созданиях бьется жизнь: прекрасная, почти вечная. Но теперь уж такая горькая… Мне хотелось ступить в этот мир, почувствовать его касание, вкусить воздух, услышать веселые голоса детей… Но пелена спала с моих глаз и сердце вздрогнуло.
Кошка, видимо почувствовав мое настроение, теснее прижалась и ласково замурчала.
— Ты понимаешь меня, малышка, я знаю. А людям не понять. Лишь они убивают ради удовольствия, ради своих игр. Лишь они могут разрушить самих себя и не жалеть об этом.
Тяжело было видеть изломанный мир, его раны причиняли боль и мне. Я не знала, как могу помочь этому зверю вылечиться, опять набраться храбрости, чтобы жить. Опасение быть вновь преданными жило в нас с моим миром слишком сильное. Мы оба знали, что люди не остановятся, возможно страх недолгое время будет сковывать их желания, но после они выльются лишь еще большой и неистовым силой. И тогда у нас не останется даже раненного зверя. Только пустота. Возможно люди и заслуживали того. Они сами определили себе такую судьбу… Только как быть нам с кошкой, да нашему изломанному, но прекрасному миру.
Страница
2 из 2
2 из 2