В морге

Илья с разбегу толкнул дверь, но она не открылась, он развернулся ко мне и кивнул на дверь, чтоб я открыл. Но я дверь не закрывал. Я даже ключи не взял с перепугу. Дверь была заперта изнутри.

Снова раздался крик. Это был крик ужаса, отчаяния. Кричал какой-то мужчина. Мы, не сговариваясь, бросились к черному входу, который находился с другой стороны морга. Ладно, хоть эта дверь была не заперта. Мы зашли. Пошли по коридору. И снова я услышал звуки. Чем ближе мы подходили к злополучным дверям, тем отчетливее слышались всхлипы. Переглянувшись, мы одновременно толкнули дверь и увидели, что на полу возле стола, на котором, кстати, лежал труп той самой девушки, сидит какой-то мужчина. Он рыдал. Мы помогли ему подняться, попытались расспросить, что случилось, и как он тут оказался, но он ничего не мог сказать. Вызвав скорую, мы отвели его к выходу (дверь действительно была заперта изнутри). Пока шли, заметили у него на шее темные следы, такие бывают, когда человека душат. А еще на запястьях у него были отметины, синяки, как от рук, от очень сильных рук. С нами он так и не заговорил.

После мы узнали, что это он убийца той девушки. Убил ее из ревности к своему другу. А в морг приехал, потому что ему показалось, что он видел ее в окно. Говорит, подумал, что это из-за того, что не попрощался с ней. Вот и пошел прощаться. Его признали невменяемым и положили в психиатрию. Только он так никому и не рассказал, что происходило в морге. Когда его рассказ доходил до этого момента, он впадал в истерику.

А я на следующее же утро написал заявление об уходе. Илья, кстати, тоже.