Я работаю в детском саду. Когда моя карьера воспитателя только начиналась, мне пришлось столкнуться с непонятными и необъяснимыми событиями…
Добавить в моё избранное
1 мин, 52 сек 1571
Конец моего первого рабочего дня, почти семь вечера, детей практически всех разобрали, осталось двое или трое. Зимой темнеет рано, но в группе горит теплый уютный свет. Мы вместе с ребятишками складывали мозаику, собравшись за столом в центре комнаты. Как раз за моей спиной, примерно в полутора метрах, темный проем туалетной комнаты, откуда вдруг послышался детский плач, а затем сильный удар и звук падения. Напуганная до одури, я заскакиваю в туалет, но никого там не вижу. Что и не удивительно — все «мои» детки продолжают собирать паззл, а «чужим» здесь взяться неоткуда (что это было, не знаю и по сей день).
Еще не успев вернуться в комнату, я слышу стук в дверь приемной, тоже удивительно, так как дверь никогда не запирается. Выхожу в приемную, вижу женщину: молодая, приятная на вид, но очень бледная, с большим родимым пятном на шее, под самым подбородком. «Вы за кем пришли?» — спрашиваю я, вспоминая, что утром, когда принимала детей, эту женщину не видела, и прикидывая, как же отдавать ребенка незнакомому человеку. «За Мариночкой», — отвечает загадочная посетительница слабым, каким-то «неживым», голосом. «Ага, значит за Смирновой», — думаю я. Возвращаюсь к детям, беру Марину за руку и говорю: «Пойдем миленькая, посмотришь и скажешь, твоя это мама или нет». Приходим в приемную, а там никого… Я очень удивилась, Марина — девочка очень развитая и умная для своих 5 лет, посмотрела на меня как на сумасшедшую.
Через 15 минут за Мариной пришел ее папа. На тот момент в группе остались только я и он, остальных детей тоже забрали. Когда я рассказала ему о произошедшем, он отвел Марину в машину к супруге, он весь как-то сжался, а потом абсолютно неожиданно для меня зарыдал в голос. Быстро взяв себя в руки, он рассказал мне печальную историю их семьи. Когда Марине было только два года, и она только начинала ходить в детский сад, его супруга, мама Марины, ехала забирать ее вечером после работы. Дорога была скользкой, мама Марины не справилась с управлением, вылетела с дороги, машина загорелась, женщина погибла… Было это ровно 4 года назад. Папа моей подопечной, показал мне фото своей покойной супруги — это была наша странная гостья. В этом не было никаких сомнений.
Всегда, когда я вспоминаю эту историю, я не чувствую страха, только всепоглощающую жалость к маме, которая больше никогда не сможет обнять свою маленькую дочь…
Еще не успев вернуться в комнату, я слышу стук в дверь приемной, тоже удивительно, так как дверь никогда не запирается. Выхожу в приемную, вижу женщину: молодая, приятная на вид, но очень бледная, с большим родимым пятном на шее, под самым подбородком. «Вы за кем пришли?» — спрашиваю я, вспоминая, что утром, когда принимала детей, эту женщину не видела, и прикидывая, как же отдавать ребенка незнакомому человеку. «За Мариночкой», — отвечает загадочная посетительница слабым, каким-то «неживым», голосом. «Ага, значит за Смирновой», — думаю я. Возвращаюсь к детям, беру Марину за руку и говорю: «Пойдем миленькая, посмотришь и скажешь, твоя это мама или нет». Приходим в приемную, а там никого… Я очень удивилась, Марина — девочка очень развитая и умная для своих 5 лет, посмотрела на меня как на сумасшедшую.
Через 15 минут за Мариной пришел ее папа. На тот момент в группе остались только я и он, остальных детей тоже забрали. Когда я рассказала ему о произошедшем, он отвел Марину в машину к супруге, он весь как-то сжался, а потом абсолютно неожиданно для меня зарыдал в голос. Быстро взяв себя в руки, он рассказал мне печальную историю их семьи. Когда Марине было только два года, и она только начинала ходить в детский сад, его супруга, мама Марины, ехала забирать ее вечером после работы. Дорога была скользкой, мама Марины не справилась с управлением, вылетела с дороги, машина загорелась, женщина погибла… Было это ровно 4 года назад. Папа моей подопечной, показал мне фото своей покойной супруги — это была наша странная гостья. В этом не было никаких сомнений.
Всегда, когда я вспоминаю эту историю, я не чувствую страха, только всепоглощающую жалость к маме, которая больше никогда не сможет обнять свою маленькую дочь…
