Костик

От канала исходит холод,
Что-то мутное и сырое.
Константин собирает в ранец
Спички, комиксы, бутерброды.
Он пойдёт на пустырь за школой
Вербоваться в супергерои.
Папа вечно твердит, что обувь
Говорит о владельце много:
Константин намывает кеды,
Только б было поменьше луж бы.
Небо тихо линяет в кобальт,
Константину пора в дорогу.
Там, где стелется вдалеке дым,
Ждёт агент сверхсекретной службы.
У агента крутая ксива,
Кейс с оружием, пропусками,
Желтоватой жидкостью в шприце
(Супер что-то там «кат»… для генов).
Если в Костике есть сверхсила,
Сразу станет ясно, какая.
Костик хочет потрясно драться.
И летать.
И глаза с рентгеном.
Во дворе суета и гомон,
Малышня, старики на лавках,
Скрип качелей, и нет печалей.
Костик тихо крадется мимо.
Он бесшумно идёт вдоль дома,
Как котенок на мягких лапках,
Представляет себя с плечами,
Толстой шеей и грозной миной.
Под ногами мерзкая кашица,
За спиной громада лицея:
Особняк с крылатыми гадами,
Подпирающими колонны.
Константин по ухабам тащится
И, минутах в пяти от цели,
Спотыкается, ахает.
Падает.
Прямо в лужу, плашмя, как клоуны.
«Всё, приехали.
И куда теперь
Ты попрешься — с такой-то рожей?
Человек-из-глины-и-глупости,
Гряземэн,
Супермокрый
Малый.
Дуй домой — там книги, солдатики,
Тёплый плед.
А завтра, быть может…
Интересно, мама меня простит?» —
Константин бредёт вдоль канала.
Константин проклинает сырость и
Неуклюжесть свою щенячью.
Духи сумерек, злые гремлины
Провожают его до дома,
Шепчут вслед «не теряйся, живи, расти»,
В тень клыкастые морды прячут,
Ускользают в синь акварельную…
Взрослый с кейсом найдёт другого.