В шаге от рая (мистико-эротический хоррор)

Вот и теперь, пока он рылся в библиотеке, тот под гипнозом занимался какой-то старушкой пришедшей к нему со своими возникшими жизненными проблемами. Он ввел ее в обычный, несложный гипнотический транс. И копался в ее прошлом, и настоящем, где-то на уровне подсознания, в ее старушечьей голове, ища затерявшегося в ее старой памяти, где-то там под старческим склерозом старика мужа. Пытаясь завязать с ним связь с иного измерения из загробной жизни. Старуха лежала на кушетке перед ним, а он сидел рядом с ней в удобном кожаном кресле. Они оба бродили по ее воспоминаниям еще давнишней молодости.

Надо сказать сразу это была не очень приятная для Якова Могильного работа. Копаться в мозгах какой-то дряхлой семидесятилетней старухи, и он старался быстрее от нее отмазаться.

Он неожиданно для себя, блуждая по сознанию старухи. Пытаясь через себя, связать мир призраков с реальным живым миром, вдруг каким-то краем своего сознания и поиска, зацепил какой-то странный ему пока неизведанный мир. О котором, он даже не подозревал. И именно под гипнозом этой дряхлой старухи. Она оказалась до сих пор еще в контакте с ним. Эта цепочка или дверь туда, была уже малозаметна и еле теплилась, как и сама старуха. Но, вход все же был открыт. И Яков проник туда из любопытства.

Этот непонятный странный мир, состоящий практически и целиком из древнего корявого, какого-то уродливого леса. И именно, здесь в ее старческих мозгах. Это, куда более заинтересовало Якова Могильного, чем поиски в загробном сером мире некоего семидесятилетнего старика Федора Рыкова, мужа этой дряхлой уже старухи.

— «Откуда это могло взяться у нее! « — подумал с нескрываемым интересом и удивлением, он путешествуя по иному миру вместе с ее старушечьей памятью — «Это совсем что-то иное? Это не загробный мир! « — он говорил сам себе.

И продолжал смотреть на странное живое, наполненное текущим как медленная река по земле белым туманом изображение. Сперва, такое мутное и еле заметное. Но, углубляясь, изображение становилось все осязаемей и ощутимей. Превращаясь в некую иную уникальную фантастическую реальность. Яков ощутил даже сдавленный и спертый странный холодный на ощущение воздух, когда стал бродить среди черного этого корявого с кривыми жуткими ветвями деревьев. В белесом густом клубящемся под ногами тумане.

Он бросил уже искать того мужа старухи умершего бог знает уже когда старика и задал спящей под гипнозом старухе вопрос — Скажите, пожалуйста, Маргарита Львовна, что это? — он сказал ей там в ее голове и показывая на черный в кривых вывернутых наизнанку ветках странный и страшный лес.

— Это сон, милок, мой сон — ответила она.

— Сон, говорите, а что за сон? Если не секрет, Маргарита Львовна? — переспросил он ее.

— Сон моей молодости — ответила она ему — Он постоянно со мной и иногда я его еще вижу.

— Говорите, молодости — удивленно спросил Яков Могильный.

— Да — ответила спящая снова старуха — Я его видела и была в нем еще совсем молодая. И потом, я перестала его видеть. Но знала, что не распрощалась с ним совсем.

— Да, а теперь что же не заходите туда? — он продолжил расспросы — Ну, так по старой памяти.

— Нет, и зачем? — ответила она ему — Я несколько раз была там и теперь дороги мне туда нет — старуха под гипнозом логично, хорошо и четко отвечала на все и любые задаваемые ей вопросы.

— Говорите, Маргарита Львовна. Нет дороги, и почему? – поинтересовался Яков Могильный.

— Он не пускает меня больше к себе — ответила старуха — Я уже старая.

— Не пускает, потому, что уже старая? – продолжал, бродя по черному лесу в тумане спрашивать старуху Яков Могильный — Кто не пускает, Маргарита Львовна? – он снова спросил ее.

— Любовник моей молодости — ответила, ему даже не скрывая, старуха — Мой милый красавец Элоим! — она заулыбалась во сне и задышала тяжко старой старушечьей грудью.

— Кто, этот Элоим, Маргарита Львовна? — все больше заинтересовываясь расспросами, продолжал старуху спрашивать Яков.

— Ангел любви моей. Давнишней любви. Когда я еще бегала по тому лесу к нему молодая — она словно вспоминала те путешествия, и свою с тем ангелом любовь, уже совсем забыв про своего покойного старика — Боже, что это была за любовь! — продолжала во сне старуха — Что за чудесная любовь! Только я, и только он. В том лесу и в том каменном храме на каменном ложе любви! Еще эта Изигирь! – она произнесла это неизвестное Якову Могильному имя и, как-то задергалась на кушетке лежа. Лицо старухи перекосилось, словно от

чудовищного ужаса. Она резко замолчала и затряслась. Руки ее задергались в припадке.

— Маргарита Львовна, что с вами! — забил панику Яков Могильный — Что твориться!

— Этот демон! Ведьма! – она произнесла громко и панически, брызжа своей вверх старушечьей из беззубого рта слюной – Эта!