Восставший из Ада. Анафема

Джудит, услышав эти слова, взяла снова в свои руки странную и необычную шкатулку, секрет которой она, похоже, только что без особого даже труда раскрыла.

Она поднесла ее к себе и склонилась над черным большим отверстием, откуда лилась звонкая необычная музыка. Там еще был некий шорох и звон, чего-то очень похожего на звон металла. Она так увлеклась слушанием этой негромкой доносящейся оттуда красивой мелодии, что не услышал иного. Более близкий некий шорох в ночной пустоте комнаты.

— Джудит – прозвучало, громко и снова ее имя. И перед ее лицом промелькнула черная призрачная тень и Джудит вскрикнула, отвлекшись от коробки в руках, когда из нее вылетели несколько металлических гремящих, скованных звеньями длинных и гибких цепей. А острые, искривленные и загнутые своими концами, как рыболовецкие, крючья, впились в ее женское смуглое в кофейном отливе с нежной бархатистой кожей лицо. Они просадили, ту ее кожу вместе с плотью насквозь и вылезли наружу, поддевая Джудит как пойманную рыбаками рыбу. Боль, мгновенно пронзила ее и сам ледяной ужас. А цепи, натянувшись, потянули внутрь ее в саму шкатулку. Прямиком в черное кажущееся бездонным отверстие.

Джудит стала неистово в ужасе и панике сопротивляться. И, несмотря на жуткую боль, потянула назад свою попавшую в ловушку крючьев и цепей черноволосую двадцатидевятилетней брюнетки девичью голову, отклоняясь от этой квадратной, вращающейся в ее руках и меняющей свои формы и конфигурации коробки.

Цепи натянулись, и Джудит ощутила, как ее кожа лица просто стала рваться и распарываться точно по швам, как некая тягучая ткань и отрываться от ее черепа.

— Ты обещала нам, Джудит – внезапно пугая ее к тому, что уже было, раздался мужской громкий голос – Тело за тело. Жизнь за жизнь. Душа за душу.

Она закричала, и стала звать на помощь. Темнота в ее спальне стала еще темней. А непереносимая боль превратилась в сладостное дикое сексуальное непотребное развращенное садистическое наслаждение.

Джудит, стеная от жуткой непереносимой кайфовой боли, отключилась из своего сознания, так мало, что поняв.

Но, тут же, пришла в себя, проснувшись от леденящего кровь кошмарного ужаса. Уже был поздний вечер. На домашних настенных часах было 11:25.

Ресторан «THE SNAKE KINGDOM»

Джудит Флоэрти сейчас сидела в своей гримерке на своем стульчике перед зеркалом. Ее все еще трясло от пережитого ею недавнего ужаса и кошмара. Этот кошмар и ужас ей, были знакомы, но Джудит не могла вспомнить откуда. Такое было ощущение, что она уже такое проходила и переживала когда-то. Возможно, давно, но память ее возвращала к этому кошмарному пережитому.

Ей решительно казалось, что эта купленная за бесплатно антикварная музейная древняя маленькая шкатулка уже была, когда-то в ее женских руках. И вот опять, тоже, самое. Все повторялось. И именно так как и было раньше.

— Джудит, подружка — произнесла ей еврейка Гамаль Шаадим –Что произошло? Ты сама сейчас не своя.

— Ничего, Гамаль. Ничего. Все нормально. Просто, плохо спала – она произнесла своей подруге сорокалетней танцовщице живота Гамаль Шаадим.

Джудит глянула искоса, молча, ничего ей не ответив, и уставилась в свое в зеркале отражение. Ее миленькое смугленькое женское красивое чернобровое личико выражало беспокойство и нервозность. Она все еще не могла собраться сама с собой. И войти в нужный ритм, чтобы окончательно успокоиться. Сейчас что-то происходила. И Джудит Флоэрти это чувствовала и ощущала. Все это вертелось вокруг нее. И с этим со всем теперь надо было ей работать. Стараться не показывать даже вида.

Она уже и не все помнит, как доехала под вечер до своего ночного ресторана «THE SNAKE KINGDOM», перемахнув на городском такси с этим молодым таксистом иранцем по имени Карим Моафи, половину Нью-Йорка, до самого South Street Seaport.

Сколько было уже время. Она не знала точно. Но была сейчас вся на нервах и в каком-то странном еще состоянии, диком сексуальном возбуждении, что топоршились ее торчком девичьи полненькие третьего размера груди, и торчали возбужденные сексуально соски.

Пока ехала в такси хотела сама оттрахать этого молодого иранца таксиста Карима Моафи, хоть и была знакома с ним совсем недавно. Но, удержалась и вот сейчас, просто горела желанием, кого-нибудь развратить и совратить здесь в этом своем ресторане и этой ночью. Но, пока не знала кого. Но, желание было просто необузданное и почти неуправляемое. Ведь кругом там в том ресторанном укутанном и заполненным винными запахами и едким удушливым от сигарет дымом танцевальном зале полно было пьяных мужиков. И каждый хотел ее и ее подружек танцовщиц. Молодых женских гибких тел.

В голове стоял жаркий любовный туман, и горело все ее девичье молодое двадцатидевятилетнее тело под красной короткой кожаной курткой. Пылала промежность и ляжки. Сам любовный жар шел вверх от Джудит лобка к животу и к ее груди.