Уровень второго плана

— Да — произнес он, опустив снова голову на свою грудь и глядя в колени — Я пытался спасти тех двух женщин, а не убить, но не смог. И он специально дал мне это понять.

— Кто, он? — спросила его Климова.

— Азраил — ответил Сурганов Андрей.

— Ангел смерти? — она переспросила его снова.

— Жнец — он ответил еле слышно — Он дал мне понять, что мне не удастся сделать то, что я хочу. И моя жизнь будет не дальше того мира, что над этим миром. Не выше второго уровня. Меня не пустят в иные сферы. Так распорядился сам Бог. Я буду иметь все и ничего. И пребывать вечно в мире мертвых, видя только пожирателей душ и мертвецов, попавших на этот более тонкий живой материи план.

***

— Вы, не знаете того, чего о нем знаю я! — ответил, громко повышая свой и так громкий голос, следователь по особо важным делам Красноярской криминальной прокуратуры Дорофеев.

Его просто взбесил вопрос, что он о нем знает, о Сурганове Андрее из уст главного врача городской психиатрической клиники, имени Ломоносова Климовой Вероники Георгиевны.

— И чего, вы знаете, следователь? — повторила свой вопрос врач Климова.

— Мне вот известно, например из моего тщательного расследования! — выпалил, нервно и раздраженно видя, как врач заступается за своего пациента, выгораживая его, следователь Дорофеев — Что в детстве Сурганов, теперь ваш пациент Ломоносовской дурнички! Еще в ранней молодости! — он уточнял, специально растягивая и действуя врачу на нервы, расставляя на словах акценты и продолжая громко говорить — Был похлеще любого маньяка! Только его жертвами были не люди, а всякие букашки! Но то, что он с ними выделывал, волосы встают дыбом! Это сравнимо только с выше упомянутым Чикатило! Его жертвами были мухи клопы жуки и прочая всякая летучая и ползучая мелкая братия! Если бы вы знали, что он с ними делал! Вы бы думаю, задумались, кого покрываете и выдаете в своих умозаключениях за полного шизофреника!

— Да, он шизофреник. И я буду даже на суде на этом настаивать! – громко тоже, почти ругаясь со следователем Дорофеевым, произнесла Климова — И подлежит изоляции в нашей городской клинике!

Дорофеев помолчал, беря себя в руки и, пытаясь, успокоится. Затем, продолжил.

— У него было целое дерево мух! – вдруг выпалил он Климовой.

— Это как! — заведенная разговором на повышенных тонах, Климова скривила свое в нелепом и ехидном выражении лицо, раздраженная таким вот разговором на повышенных тонах.

Это было неожиданным для нее. Но Дорофееву, пришлось выложить нарытые на Сурганова факты из его ранней молодости и жизни.

— А вот так, Вероника Георгиевна! – тот произнес ей – Удивил! Вижу, удивил – он еще произнес ей, видя круглые от удивления у Вероники Климовой врача психотерапевта женские синие глаза.

— Проясните мне следователь, врачу, а то я не знаю таких вот о моем пациенте подробностей. Думаю, это будет важным для меня, как лечащего его врача. Я просматривала все дела Сурганова Андрея Викторовича и не нашла там ничего про то, что вы тут мне говорите. А хотите, чтобы мы работали едино со следствием. Поведайте мне эту тайну, следователь Дорофеев Лев Семенович!

— Дерево мух, это когда целый кактус превращен в орудие пыток и смерти! — произнес, неожиданно и вдруг, выпалив быстро, следователь Дорофеев — Знаете что это такое!

Климовой вдруг стало смешно, но она удержалась.

— Нет, не знаю – она, сбавив темп громкого напряженного разговора, ответила следователю.

— Когда на каждой иголке кактуса сидит муха, наколотая задницей. И еще живая, но медленно умирая — проговорил следователь Дорофеев, тоже сбавив темп разговора, спокойней и тише.

Он посмотрел в смеющиеся карие глаза Вероники Георгиевны и откинулся на свое кресло в своем кабинете и замолчал, понимая, что, наверное, зря все это высказал ей как женщине. Да еще как врачу психотерапевту и начальнику городской психлечебницы. Это еще один козырь ей в руки и Сурганова, как убийцу преступника ему не видать и он призадумался.

— И это малое, что он только еще делал — он уже просто к сказанному добавил — Этот ваш подзащитный Сурганов. Вот что он творил в детстве. Если все перевести на людей, то Чикатило просто отстой в сравнении с ним.

— Все дети убивают насекомых, и что? — уже тоже успокоившись, и взяв себя тоже в руки, произнесла Климова.

— Но не в таком количестве Вероника Георгиевна — произнес ей в ответ следователь Дорофеев — И не с такой жаждой убийства и удовольствия. Меня как следователя это обстоятельство из жизни Сурганова Андрея Викторовича особо зацепило, а вас как врача психотерапевта вижу, нет?

— Почему же нет — ответила Климова — Интересный весьма факт из жизни моего пациента. Вот просто я об этом совершенно не знала как его лечащий врач.