Добавить в моё избранное
199 мин, 42 сек 28
Он прикрыл того собой ангела, и того маленького ребенка от поглотителей душ, и они унеслись вверх в высшие над миром тем сферы.
Бар второго уровня
— Представляешь, Джонни — произнес Рэндел — Это ничего что я тебя называю Джонни?
— Ничего, Рендел — произнес его новый знакомый — Называй, как пожелаешь. Я не в обиде.
— Отлично, Джонни — произнес снова Рэндел — За что мне и нравиться этот гребанный новый мой теперь запредельный мир, так это за то, что тут никто ничему не возражает. Не то, что там в том мире, откуда меня вышибли. Представляешь, Джонни — он снова обратился к своему в баре собеседнику — Представляешь как я оказался тут.
Он не понимал почему, этот незнакомый ему человек, да еще по всему видно иностранец, попавший сюда с другого уровня своей жизни, называет его именем Джонни. И вообще много разговаривает для своей, пропащей на этом уровне заблудившихся в междумирье душ.
— Нет, как-то не просек, Рэндел — вопросительно произнес собеседник у стойки бара и взял новый стакан с тоником у бармена и поблагодарил его — Проясни.
— Так, вот — продолжил Рэндел — Этот чертов узи дал осечку, и они пришили меня. Представляешь, падла какая вышла. Всего изрешетили. И телка еще перед этим от меня убежала. Вот также сидели, как с тобой в баре и смылась. А потом те четверо, там в том мире, что там внизу под нами, пришли и давай палить из всех стволов, уроды. Я одного ухлопал, а второй меня и вот из-за того чертового узи. Скажу честно, раздолбил бы тот ствол в металлолом, и того, кто их делал, но сейчас даже ему был бы благодарен, окажись он у меня.
Видно было, как он словно, сросся с двумя молодыми черноглазыми сущностями инфернального мира. И они его сосали. И этот Рэндол ничего не мог сделать. И, видимо, осознавая свою погибель, окончательную и бесповоротную уже как то саркастически относясь ко всему вокруг, вероятно уже понимая, что скоро конец, причем полный, разговорился со ним напоследок. Его глаза искоса с ужасом посматривали то вправо, то влево и на его, на своего соседа по стойке этого дьявольского бара. Они говорили — «Помоги! «. Но его рот говорил другое. Буд-то, он боялся навредить уже и тому, который сидел с ним рядом.
— Теперь у меня есть понимающий меня друг и вот те эти цыпочки, и вообще мне здесь мало кто из них отказывает. Кого захочу того и трахаю. Мне черт подери, нравится здесь. Вот бы еще кокаина нюхнуть или экстези. То, этого тоника, че-то маловато будет. Слыш. Бармен — он нагло обратился уже порядком пьяный к бармену за стойкой бара — Слышь, че говорю я. Кокаина у тебя здесь нет, или может, знаешь, где его притырить. За ценой не постою.
Бармен сверкнул хищными голодными до свежей плоти и крови такими же как у тех девочек глазами, толкнул ему стакан с выпивкой молча, и посмотрел на соседа протягивая лично такой же стакан с каким-то красноватым напитком, похожим по вкусу на вино, но с привкусом крови.
Рэндел пошарил по карманам и нашел на удивление пачку денег и бросил на стойку перед барменом. А тот быстро посмотрел на собеседника Рэндола не очень довольными черными глазами. Сморщившись, выругался про себя и толкнул ему еще один такой же стакан с кровавым пойлом.
— Че мало? — прокричал бармену Рэндол — Знал бы, что тут окажусь сегодня, больше из своего дома на Гаваях захватил бы — и заржал как жеребец на весь бар. И все кто тут присутствовал, повернули к нему свои головы. Все с черными глазами и белой кожей. Белой, как мел, и такой же, как у его Рэндола приросших боком к Рэндола толстому телу девочек и его собеседника, которого он прозвал Джонни.
Собеседник его молчал, только смотрел ему в глаза и молчал. У этой заблудшей души человека не было уже места ни том, ни в этом мире. И ему было даже жалко этого в прошлом преступника. Который был королем на своем районе там, в мире живых, а здесь он был просто пищей этих вот черноглазых с белой кожей и он был обречен быть съеденным.
Он видел, как это бывает. Как человеческая обреченная на уничтожение душа, просто исчезает в желудках вот этих с белой кожей, точно трупных червей инфернальных тварей.
Он думал, что этот Рэндол понял свою участь, но изменить было уже ничего нельзя. Он был мертв. Его тело еще лежало, вероятно, в самом полицейском морге в Америке, а душа была вот здесь и была обречена на ликвидацию. Как не нужная была теперь ни Дьяволу, ни Богу.
— Эти уроды телохранители просто отстой! — продолжал, не унимаясь трепаться, обнимая двух черноволосых кареглазых миленьких на мордашку сосущих его как пиявок девчонок его собеседник — Я Рэндел Митчел. Держал половину Лос-Анжелеса в своих руках. И плавал в бассейне с зеленой капустой. И так лохонуться! Как какой-то сопляк!
Из глаз Рэндола потекли горькие слезы.
— Взять и попасть так да еще в собственном стриптизбаре. И ствола кроме этого чертового узи с собой как раз не оказалось.
Бар второго уровня
— Представляешь, Джонни — произнес Рэндел — Это ничего что я тебя называю Джонни?
— Ничего, Рендел — произнес его новый знакомый — Называй, как пожелаешь. Я не в обиде.
— Отлично, Джонни — произнес снова Рэндел — За что мне и нравиться этот гребанный новый мой теперь запредельный мир, так это за то, что тут никто ничему не возражает. Не то, что там в том мире, откуда меня вышибли. Представляешь, Джонни — он снова обратился к своему в баре собеседнику — Представляешь как я оказался тут.
Он не понимал почему, этот незнакомый ему человек, да еще по всему видно иностранец, попавший сюда с другого уровня своей жизни, называет его именем Джонни. И вообще много разговаривает для своей, пропащей на этом уровне заблудившихся в междумирье душ.
— Нет, как-то не просек, Рэндел — вопросительно произнес собеседник у стойки бара и взял новый стакан с тоником у бармена и поблагодарил его — Проясни.
— Так, вот — продолжил Рэндел — Этот чертов узи дал осечку, и они пришили меня. Представляешь, падла какая вышла. Всего изрешетили. И телка еще перед этим от меня убежала. Вот также сидели, как с тобой в баре и смылась. А потом те четверо, там в том мире, что там внизу под нами, пришли и давай палить из всех стволов, уроды. Я одного ухлопал, а второй меня и вот из-за того чертового узи. Скажу честно, раздолбил бы тот ствол в металлолом, и того, кто их делал, но сейчас даже ему был бы благодарен, окажись он у меня.
Видно было, как он словно, сросся с двумя молодыми черноглазыми сущностями инфернального мира. И они его сосали. И этот Рэндол ничего не мог сделать. И, видимо, осознавая свою погибель, окончательную и бесповоротную уже как то саркастически относясь ко всему вокруг, вероятно уже понимая, что скоро конец, причем полный, разговорился со ним напоследок. Его глаза искоса с ужасом посматривали то вправо, то влево и на его, на своего соседа по стойке этого дьявольского бара. Они говорили — «Помоги! «. Но его рот говорил другое. Буд-то, он боялся навредить уже и тому, который сидел с ним рядом.
— Теперь у меня есть понимающий меня друг и вот те эти цыпочки, и вообще мне здесь мало кто из них отказывает. Кого захочу того и трахаю. Мне черт подери, нравится здесь. Вот бы еще кокаина нюхнуть или экстези. То, этого тоника, че-то маловато будет. Слыш. Бармен — он нагло обратился уже порядком пьяный к бармену за стойкой бара — Слышь, че говорю я. Кокаина у тебя здесь нет, или может, знаешь, где его притырить. За ценой не постою.
Бармен сверкнул хищными голодными до свежей плоти и крови такими же как у тех девочек глазами, толкнул ему стакан с выпивкой молча, и посмотрел на соседа протягивая лично такой же стакан с каким-то красноватым напитком, похожим по вкусу на вино, но с привкусом крови.
Рэндел пошарил по карманам и нашел на удивление пачку денег и бросил на стойку перед барменом. А тот быстро посмотрел на собеседника Рэндола не очень довольными черными глазами. Сморщившись, выругался про себя и толкнул ему еще один такой же стакан с кровавым пойлом.
— Че мало? — прокричал бармену Рэндол — Знал бы, что тут окажусь сегодня, больше из своего дома на Гаваях захватил бы — и заржал как жеребец на весь бар. И все кто тут присутствовал, повернули к нему свои головы. Все с черными глазами и белой кожей. Белой, как мел, и такой же, как у его Рэндола приросших боком к Рэндола толстому телу девочек и его собеседника, которого он прозвал Джонни.
Собеседник его молчал, только смотрел ему в глаза и молчал. У этой заблудшей души человека не было уже места ни том, ни в этом мире. И ему было даже жалко этого в прошлом преступника. Который был королем на своем районе там, в мире живых, а здесь он был просто пищей этих вот черноглазых с белой кожей и он был обречен быть съеденным.
Он видел, как это бывает. Как человеческая обреченная на уничтожение душа, просто исчезает в желудках вот этих с белой кожей, точно трупных червей инфернальных тварей.
Он думал, что этот Рэндол понял свою участь, но изменить было уже ничего нельзя. Он был мертв. Его тело еще лежало, вероятно, в самом полицейском морге в Америке, а душа была вот здесь и была обречена на ликвидацию. Как не нужная была теперь ни Дьяволу, ни Богу.
— Эти уроды телохранители просто отстой! — продолжал, не унимаясь трепаться, обнимая двух черноволосых кареглазых миленьких на мордашку сосущих его как пиявок девчонок его собеседник — Я Рэндел Митчел. Держал половину Лос-Анжелеса в своих руках. И плавал в бассейне с зеленой капустой. И так лохонуться! Как какой-то сопляк!
Из глаз Рэндола потекли горькие слезы.
— Взять и попасть так да еще в собственном стриптизбаре. И ствола кроме этого чертового узи с собой как раз не оказалось.
Страница
7 из 58
7 из 58
