Добавить в моё избранное
199 мин, 42 сек 31
Тоже пьющим с Рэнделом кровавый, похожий на вино напиток, и улыбающимся ему загадочной улыбкой.
Он не знал, кто они такие, но то, что видел он, было ему и его глазам крайне омерзительным.
— Рэндел, нам пора — произнес Джонни — Надо идти, не заставляй других ждать, тебе уже ничего не исправить и ты, думаю, это понимаешь. Не тяни время, так будет только мучительнее.
— А, знаешь, Джонни — Рэндол будто не слышал его слов, но не был пьян — Мне, правда, здесь нравиться. Ни тебе проблем, ни тебе лишних теперь забот и опасений за свой бизнес и жизнь. Ничего одно удовольствие. Живи и развлекайся.
Он перевел этот диалог в сторону собеседника. Намекая, скорее на его положение, чем на свое.
— Лучше быть своим в этом мире, чем жертвой — он, чувствуя, как приходит ему конец, произнес собеседнику, видящему его последним и знающим, как он умрет.
Те, две белокожие высасывающие его бестии вросли губами в его плечи и слились почти воедино своими телами друг с дружкой, практически поглотив жирное тело Рэндола. Оставались видными только его плечи и голова, смотрящая, уже последним умирающим взором синих перепуганных в диком отчаяние глаз похожего на этих голых Лярв. И всех в этом загробном темном с красными оттенками баре собеседника по имени Джонни.
— А, там, было хуже? — произнес его собеседник Джонни.
— Да, нет, почти так же, но… — Рэндол произнес еле-еле, что-то не договорив, но потом, разборчиво и совершенно трезво — Прощай Джонни — сказал он ему — Ты так похож на моего друга Джонни.
И исчез совсем в желудках двух молодых голых высосавших его до конца черноглазых и белых как трупные черви неких адских сущностей и тварей. И в это время исчез сам бар, и поменялось все кругом и день, и ночь, и он, отойдя назад, увидел, как поменялась все, и он проснулся и сел в полумраке спальной комнаты на постели.
Тот Митчел, был просто съеден черными. А он Андрей был последним, кто его несчастную душу преступника видел. Видел и беседовал с ней. Такое бывает крайне редко. Редко в том постоянно изменчивом мире. Мире, за гранью его собственного сознания. В мире второго уровня, как он Сурганов Андрей его сам называл.
Было еще темно, но уже на часах четыре тридцать и пора было вставать. Андрей вспоминал, как они в тот день собирались на работу и на электричку. В тот день, когда его арестовали, прямо на работе, и упрятали сначала в полицейский изолятор, а потом шло долго следствие и с него выколачивали показания, как с какого-нибудь преступника. Потом следствие зашло в тупик и, посчитав его не в себе, упрятали, в психушке имени Ломоносова города Красноярска.
***
— «Гребанная эта работа! « — думал, сидя в своей одиночной палате под семью замками Сурганов Андрей — «Как и форма охранника. Как все это уже надоело и никаких изменений в своей гребанной такой же, как эта работа вот жизни! « — он, вспомнил, как разговаривал со своим братом Сергеем. Вспоминал как они ездили в электричке, утром каждый на свою работу.
Он не знал, кто они такие, но то, что видел он, было ему и его глазам крайне омерзительным.
— Рэндел, нам пора — произнес Джонни — Надо идти, не заставляй других ждать, тебе уже ничего не исправить и ты, думаю, это понимаешь. Не тяни время, так будет только мучительнее.
— А, знаешь, Джонни — Рэндол будто не слышал его слов, но не был пьян — Мне, правда, здесь нравиться. Ни тебе проблем, ни тебе лишних теперь забот и опасений за свой бизнес и жизнь. Ничего одно удовольствие. Живи и развлекайся.
Он перевел этот диалог в сторону собеседника. Намекая, скорее на его положение, чем на свое.
— Лучше быть своим в этом мире, чем жертвой — он, чувствуя, как приходит ему конец, произнес собеседнику, видящему его последним и знающим, как он умрет.
Те, две белокожие высасывающие его бестии вросли губами в его плечи и слились почти воедино своими телами друг с дружкой, практически поглотив жирное тело Рэндола. Оставались видными только его плечи и голова, смотрящая, уже последним умирающим взором синих перепуганных в диком отчаяние глаз похожего на этих голых Лярв. И всех в этом загробном темном с красными оттенками баре собеседника по имени Джонни.
— А, там, было хуже? — произнес его собеседник Джонни.
— Да, нет, почти так же, но… — Рэндол произнес еле-еле, что-то не договорив, но потом, разборчиво и совершенно трезво — Прощай Джонни — сказал он ему — Ты так похож на моего друга Джонни.
И исчез совсем в желудках двух молодых голых высосавших его до конца черноглазых и белых как трупные черви неких адских сущностей и тварей. И в это время исчез сам бар, и поменялось все кругом и день, и ночь, и он, отойдя назад, увидел, как поменялась все, и он проснулся и сел в полумраке спальной комнаты на постели.
Тот Митчел, был просто съеден черными. А он Андрей был последним, кто его несчастную душу преступника видел. Видел и беседовал с ней. Такое бывает крайне редко. Редко в том постоянно изменчивом мире. Мире, за гранью его собственного сознания. В мире второго уровня, как он Сурганов Андрей его сам называл.
Было еще темно, но уже на часах четыре тридцать и пора было вставать. Андрей вспоминал, как они в тот день собирались на работу и на электричку. В тот день, когда его арестовали, прямо на работе, и упрятали сначала в полицейский изолятор, а потом шло долго следствие и с него выколачивали показания, как с какого-нибудь преступника. Потом следствие зашло в тупик и, посчитав его не в себе, упрятали, в психушке имени Ломоносова города Красноярска.
***
— «Гребанная эта работа! « — думал, сидя в своей одиночной палате под семью замками Сурганов Андрей — «Как и форма охранника. Как все это уже надоело и никаких изменений в своей гребанной такой же, как эта работа вот жизни! « — он, вспомнил, как разговаривал со своим братом Сергеем. Вспоминал как они ездили в электричке, утром каждый на свою работу.
Страница
9 из 58
9 из 58
