Другие миры: Планета Эльгу-рай

Она всегда раньше так и поступала. Все, что было плохое извне, она превращала в сказку и верила, что добро обязательно победит зло! А дома она жила бы долго за играми или чтением, ведь библиотека у них была огромная, а там каких только книг не было, и все были занимательные, интересные, познавательные, словом, не скучные. От родителей передалось. И, если бы не садик и школа в детстве, или работа, она бы выходила только в магазин, или, после рождения дочери, целыми днями пропадала в городе, ездила бы с ней в пригородные частные сектора, за город в деревни, погулять, послушать петухов, походить босиком по речке и берегам, что они и делали по выходным или в отпуске.

— Не знаю, мам, но мне и здесь нравится.

— Мне тоже. Вроде как дома. Только неведение немного тревожит. Нельзя доверять людям…

— Мам, вот ты опять, надо открываться, тогда и к тебе потянутся добрые люди, мечты будут сбываться. — (Знала бы дочка, как она обжигалась с детства, потому что росла одна, целыми днями была предоставлена себе одной, когда ее родители отдавали любовь и знания чужим детям — школьникам и студентам, книги спасали ее и фантазии, мечты и надежда на лучшее будущее. С тех пор она постепенно теряла веру в людей, подруг, даже некоторых близких, предавали ее все, когда уже в ней не было необходимости — подруги выучились у родителей, и родственники, тогда она верила в их дружбу, а после выпуска их след пропал, искала в интернете, нашла, да уже не нужна она им, оказалось). -У меня ведь потихонечку материализуются то, о чем мечтала. Ты же вчера неожиданно подарила мне «Рафаэлло», а я так давно мечтала! А ты мечтала о цветах!

— Будут деньги, куплю…

— Ну, я просто сказала, — улыбнулась дочка. — А лучше, чтоб кто-то другой подарил!

Они сели за длинный стол. За которым уже сидели несколько человек, некоторые с детьми маленькими. Когда Лэйла с Линной встали у стола, все устремили свой взгляд на них.

— Вот, теперь вы и дома. Эти люди — ваши друзья. Присоединяйтесь и чувствуйте себя как дома.

— Спасибо!

— Мы находимся на последнем этаже, третьем. Это наша защитная комната. Этого этажа не видно со стороны. Мы же видим внутри все три, потому что на самом деле здание трёхэтажное, — сказала Линне девочка, которую посадили рядом с ней. — Меня зовут Эллина.

— Очень приятно, — еще бы, здесь есть и дети, и это здорово. — Меня Линной зовут. У нас имена немного похожи!

— Мы вас видели. Ты нам понравилась сразу! Я тоже была изгоем, но мне не повезло. Мама от горя и обид умерла, а папа отдал меня в детдом. Там мне было еще хуже, чем в школе, обижали, мое сердце было слабым при рождении, оно не выдержало нескончаемых стрессов. Так вот я оказалась с мамочкой и очень счастлива, что я при ней!

Принесли еду. Точнее, из потолка открылся длинный люк, и оттуда лифт, похожий на длинный стол, но поуже, спустился медленно, это сооружение при спускании спустило ножки небольшие и оно встало прямо на стол. Это напоминало шведский стол, бери что хочешь и сколько хочешь, только более удобно для едоков. Нажав на кнопочки, наливается определённое количество супа из небольших казанов, которых на столе располагались напротив каждого из сидящих, также со вторым. Чай сам разливался по длинным кружкам — пей сколько желаешь и даже не стынет! Готовые отрезанные мясо, сыры, хлеб… Словом, все удобно и только бери и ешь. Что интересно, алкоголя там вообще нет! В раю без него все счастливы!

После ужина девочкам предложили пойти поиграть в Большую Игровую, и Линна с Эллиной схватились за руки и быстро побежали. Прямо как на Земле! Подружились.

Встреча бывших подружек из далекого детства

«Бабушка» и «папа» беседовали с какой-то группой людей. Лэйла решила подождать. Никто никого никуда не торопил. А куда, собственно, торопиться и ей! Им с дочкой и здесь хорошо! На Земле тоже хорошо, да они не всем нравятся, а потому и делают из них тех, кем хотят видеть. Здесь такое не пройдет. И вряд ли они сюда попадут со своими грешными злыми делами!

Пока народ расходился, к Лэйле подошли две девочки и спросили.

— Ты нас не помнишь, а мы знаем тебя. Я — Газель К, меня, дочь директора маслозавода, отравил беленой соседский мальчик, сказал, что горошки вкусные.

Лэйла вспомнила, конечно, ведь с ней они успели пообщаться только раз в жизни, и подружились, казалось бы, навсегда. Но весть о смерти новой подружки, тогда обеим было по пять лет, впервые показало, что на свете есть Смерть. Забыть первую деревенскую подружку невозможно! Хотя она и жила далеко, но к бабушке приезжала каждое лето, и воспоминания возвращали подружку, будь она на кладбище, когда ходили убраться у могилы дедушки, проходили и мимо ее маленькой, уже заброшенной, могилки.

— И я Газель, мы из одного города.

Да, их обеих так и звали.

— Да, помню. Твой папа был хирург, наши родители дружили семьями.