Дом на краю болота. Роман-триллер с элементами драмы

Спустя годы, бывшая работница почты сильно страдала от угрызения совести. Она выследила Зою, остановила и попросила прощения за то, что послушалась ее мать, думая, что ей пишет очень плохой человек и портит им жизнь. Если бы она тогда знала правду!

Настена улыбаться не умела с рождения… Может, иногда, когда она была с мамой.

Почтальонша до самой смерти чувствовала себя виноватой, что помогала подростку, как умела: то пригласит на обед, то яблоки даст из дачи. И решила, что осободит свою душу перед смертью, если расскажет ей про проделки бабушки и ее непростительный поступок, который сломал жизнь тогдашней молодой матери Насти.

Настя, как и подобает подростку и одинокому человеку, стала ершистой, подозрительной девочкой, которая ждала от мира только плохое. Характер для бабушки стал невыносим и она решила избавить себя от обузы.

Заявление старой властной женщины быстро приняли во внимание. Как же не помнить эту продавщицу, которая всю жизнь проработала на одном месте, к которой ходили родители выросших детей, которые сейчас сами занимали кто посты, кто теплые места, словом, работали и получали зарплату.

Оформили докумерты, что девочка росла в неблагополучной неполной семье, бабушка стара и больна, а государства найдёт место.

Но даже блат не всегда силен. В поселковом детдоме места не нашлось. Недолго радовалась девочка, ведь подросток знал, что лучше жить на воле, хоть у кого и где угодно, только не в таких домах. Всё же лучше жить под присмотром родной, пусть нелюбящей, бабушки, в отдельном доме, сыта, обута, своя комнатенка, чем в приюте.

Даже мать не отдала ее, когда соседи жаловались на постоянные оры и мат, на пьяные голоса, писали доносы, требовали забрать у матери ребенка и сдать подальше от всех.

Тогда Зоя устроилась уборщицей в школу, где училась Настя, где дочка была под присмотром. Не все же жесткие и бездушные, пожалели девочку и маму, ведь родные души были единственными друг другу любящими матерью и доченькой. Две родные души в большом мире — мама и дочка…

— Ваша внучка — девиантка, ее место в психоневрологическом интернате. — Высокомерно сказала молодая женщина, которой передали документы Насти.

Настенька в ПНИ

Спрятала бабушка внучку, с глаз долой — из сердца вон, и благополучно забыла про нее. Вздохнула с облегчением, выбросила все игрушки, вещи, одеженки, сделала перестановку. Она и раньше ее не признавала, взяла, думала, может, чувства какие к ней придут, да Настя оказалась не такой послушной, как когда-то Зойка: «Гены ее отца! Такая же вредная и своенравная, как Нинка (мать несостоявшегося жениха — отца девочки). А с Нинкой они в контрах с детства. Бабушка любила власть, подчинение и послушание, зато завидовать и ненавидеть бабушка Зои любила — любимое занятие, и украдкой мстить.

Когда сдала в интернат, она стала временно грустной, плакала, «скучала». А потом все привыкли к отсутствию наследницы.

Про этот интернат знали все и шарахались, как будто там жили отбросы общества. Пугали тем, что даже не имело близко места. Будто там ставили опыты на детях, будто там привидения живут до сих пор, будто дети умирают постоянно. Словом, страшилки люди любят.

Настолько боялись зловещего старого темного здания, который даже в дневное время наводил ужас. В в солнечную погоду выделялся как одинокое мрачное чудище. Для полноты не хватало мшистого покрытия на крышах и стенах здания да сломанных ступеней входной лестницы.

Потому люди проложили обходную дорогу, хотя им было ближе добираться до работы или домой параллельно передних заборов.

Злые ребятишки бегали туда подразнить несчастных, бросать им огрызки яблок, шишки, будто пришли в тир, в котором вместо игрушек — живые дети. Но у сирот были и защитники. Будто знали, когда прибегают вредители, появлялись добрые, отгоняли их, дрались даже не на шутку. Родители этих детей передавали конфеты: «Кто им там конфеты даст? Побалуйте, только незаметно, разверните при них, пусть конфеты достанут, а фантики в мусорку выбросьте, там не оставляете! Догадаются и запретят, а то и вообще сменят ворота и калитку. А ребятишки ждали этих местных детей (хоть какое-то разнообразие в их монотонной тяжелой жизни), дружили. Узнавали о внешней жизни. Воспитатели и няни не запрещали общаться, всё же свои, местные, но смотреть было жалко на таких детей. Дети, будто по разные стороны волейбольной площадки, только вместо сетки — ворота.

Недолгая радость. Молодая психологиня. Подружки Насти

Насте было невыносимо там жить. Она любила быть одна, думать, рисовать, что-то писать, стихи пыталась освоить.

Психолог, которая проходила стажировку, заметила и выделила эту необычную симпатичную девочку-подростка. А, когда провела очередной тест, пришла к выводу, что не место ей в этом учреждении. Ее айкью дай бог многим взрослым иметь!