Открыла глаза…

Точно. Кто-то ковырялся в замке и это явно не какой-нибудь родственничек (у папки с мамкой на всякий случай имелись ключи от нашей квартиры), а самый настоящий вор. В ужасе бросилась к двери и схватила ручку. Еще в детстве, я испытала глубокое потрясение, когда возвращаясь с дачи, мы с папой обнаружили, что нас ограбили. Он был в таком же состоянии, но не из-за воровства, а потому что именно в ту самую ночь, когда это произошло, я должна была быть одна дома. Только по счастливой случайности, в десятом часу вечера он позвонил и предложил приехать. Отходила от этого страха я долго.

И сейчас, крепко держа металлическую ручку, я чувствовала просто зверский ужас, словно снова стала двенадцатилетним ребенком.

— Мы сейчас полицию вызовем, — крикнула я.

Ковыряние в замке прекратились, но через несколько секунд снова издевательски возобновились.

— Толя вызывай полицию.

И вдруг почувствовала, что дверь очень сильно потянули в противоположную от меня сторону, потом наступила тишина. Гробовая тишина, которая ввела меня в оцепенение и поглотила целиком.

Мои руки, словно навалились свинцом, и как бы я не хотела, пальцы расцепились, и дверь чуть приоткрылась.

Я стояла и не могла сдвинуться с места. Не могла убежать, будто ноги отказали мне служить. Не могла говорить. Просто стояла и смотрела в эту приоткрывшуюся между дверью и косяком щель. Состояние было такое, словно я стояла у самого края бездны, всматриваясь в пугающую глубь неизвестности, которая там затаилась, готовая в любой момент выпрыгнуть из своего убежища навстречу. Достаточно легкого толчка и бездна поглотит меня, засасывая всё глубже, глубже… И из-за проема резко появилась человеческая рука… Открыла глаза… Часы… Потолок… — Красивая.

— Да.

— Как долго она в коме?

— Уже почти пять месяцев.

— Надеюсь, она выкарабкается.

— Мы все надеемся, — заключил врач, потом измерил у девушки давление, что-то записал в карточке, еще раз взглянул на нее и ушел.